— Да уж, и не говори. А некоторые мои столичные знакомые любили гулять под дождем, — в очередной раз зевнула я.
— Ну… так то студенты Академии, небось. У них не бывает ревматизма, да и любая простуда проходит за два дня. Как и у других обычных детей, — хмыкнул Джад.
— Да брось, «детей». Нас в пятнадцать только приняли на стихийный курс.
Старпом на секунду оторвался от записей и повернул голову ко мне:
— В возрасте десяти лет я не думал о том, нравится мне гулять под дождем или нет. Зато точно знал, что мне нравится гулять. Погода не имела значения. А гуляние под дождем — самое фанфаронство и есть, как по мне.
Я вздохнула, подложив руку под голову:
— Тоже правда. Чего ты там все пишешь?
— Сравниваю погоду. Мы сохраняли директрису от Каменного Когтя к Ургахаду в прошлом году, примерно в эту же пору, и тогда тоже был ливень.
— Зачем?
— Чтоб знать, чего ожидать. Когда выходить в плавание, а когда лучше переждать. Эх ты, а еще капитан, — насмешливо произнес он, снова уткнувшись в блокнот.
— У меня навигатор для этого есть. Правда, учитывая, сколько он времени проводит на камбузе, пора бы его в коки записывать.
— И охота вам травиться тем, что я приготовлю?
— А ты совершенствуйся, — предложила я. — Смотри на еду, только как на ингредиенты будущего блюда. Чтоб Хог опять не жаловался, что кто-то сожрал половину провианта.
Снаружи, сквозь шум воды, донесся грохот. Я приподняла бровь, Джад вскочил и распахнул дверь каюты, высунув квадратную башку. Сплюнул, закрыл дверь обратно.
— Что стряслось?
— Ямми мачту забодал. Поскользнулся на мокрой палубе и влетел, гремя доспехами.
Я закрыла тыльной стороной ладони лицо, проговорив:
— Ты ему говорил, что в дождь лучше снимать железо?
— Говорил. Раз десять.
— Сейтарр еще пятнадцать, и я с десяток. А Ямми, дубина, все никак не внемлет. Он думает, если вдруг свалится в воду, то сумеет быстро расстегнуть все ремни и крепления.
Сначала я предполагала, что Ямитус Зонг носит свой доспех исключительно из стеснения. Было бы чего стесняться — у него одна рука покалечена. Говорит, в детстве обварил едва ли не до костей, с тех пор, хоть и выросла, но развилась плохо. Вынужденный левша, правда, таскает в левой щит с лезвиями. Им же и сражается, отвлекая противника мечом, которым даже размахнуться не может.
Потом стала приглядываться. Да нет, не все так заурядно. У него болезненная привязанность именно к тем доспехам, которые большую часть времени на нем. Снимать броню Ямми может без труда, так что дело не в проклятии. Действует он по своей воле. Никаких эмблем или обозначений на металлических элементах нет, ни герба дворянского рода, ни клейма мастера.
