Услышав шорох, она обернулась и увидела, что Рэйзеби поднимается с кровати. Вот он встал, и Элис хватило одного взгляда на его мускулистую грудь и бедра в облегающих брюках, чтобы ее тело предательски затрепетало. Она ощутила прилив желания.
– Такие отношения, как наши, не могут длиться вечно, Элис.
– Конечно, – согласилась она.
– Я должен выполнить свой долг.
Его губы, на которых так часто играла улыбка, теперь были сурово сжаты. Как ни старалась Элис, ей не удалось ничего прочесть у него в глазах, они были непроницаемы.
Сердце ее билось чаще, чем у лошади, скачущей галопом.
– Может быть, тебе стоило вспомнить о своем долге шесть месяцев назад?
Полгода назад Рэйзеби увидел Элис в пьесе, где она играла вместе с Венецией. Тогда пьеса произвела в Лондоне настоящий фурор. Увлекшись Элис, Рэйзеби сделал ее своей любовницей. Для этого ему потребовалось всего несколько недель.
– Может быть, – ответил он.
Это признание причинило Элис жгучую боль.
Они смотрели друг на друга. Лицо Рэйзеби было мрачно. Она никогда не видела его таким серьезным.
– Не думаю, что тебе станет от этого легче, но мне очень жаль, Элис.
– Ты это уже говорил.
– Спасибо тебе за все.
Не отрывая глаз от лица Элис, Рэйзеби шагнул к ней и протянул руку, словно желая коснуться ее.
Она отскочила, глядя на эту сильную, покрытую легким загаром руку с длинными пальцами. Эта рука касалась ее губ, ласкала ее обнаженное тело, дотрагивалась до самых интимных его частей.
Элис подняла глаза, в них сверкала ярость.
Рэйзеби отвел взгляд, рука безвольно опустилась.
– Если тебе еще что-нибудь нужно…
– Ничего. Ты можешь идти, – с притворной холодностью отрезала Элис и отвернулась к окну, судорожно кутаясь в пеньюар.
Она слепо вглядывалась в улицу, залитую светом фонарей, молясь про себя только об одном – чтобы он скорее ушел.
Но Рэйзеби медлил.
Она слышала, как он подошел к ней. Он не коснулся ее, но Элис ощущала исходящее от него тепло.
– Элис… я надеюсь, что не… обидел тебя.
Она резко повернулась и взглянула ему в глаза, вызывающе вздернув подбородок:
– Обидел меня? Не льсти себе, Рэйзеби. Это было мило, но всему приходит конец.
Элис пожала плечами, старательно демонстрируя равнодушие, и прикусила губу, чтобы не разрыдаться.
В его глазах промелькнула боль.
– Что ж… – Он кивнул. – Прощай, Элис.
– Прощай, Рэйзеби.
Слова падали, как камни. Элис заставила себя улыбнуться и снова отвернулась к окну, словно надеясь увидеть там что-то более интересное.
