Он тут же ответил:
– Около пяти футов семи-восьми дюймов… Сто пять – сто двадцать фунтов… Я предпочитаю экзотическую внешность: темно-карие глаза, почти черные волосы.
Боже, да этот человек – настоящая свинья! И не потому, что пять футов пять дюймов Энди и ее 147-фунтовое тело никак не вписывались в его требования. Признаться, она еще никогда так сильно не гордилась своими золотисто-каштановыми волосами и карими глазами. Ей было бы противно даже думать о том, что она включена в список желаний этого мерзкого типа!
По крайней мере, это говорил ее разум. А вот пульс между ее ног свидетельствовал об обратном.
«Прекрати это, Энди! Это презренный мужчина. Сосредоточься и пройди через эту пародию на собеседование».
– Очень необычный тип женщины, мистер Донован, – заметила она.
– Что я могу на это сказать? Я знаю, чего хочу.
Энди вспомнила о его офисе, полном блондинок.
– Интересно, но я не видела среди ваших служащих ни одной женщины, которая подходила бы под это описание, – заметила она.
Его губа приподнялась в самодовольной улыбке.
– Лучше не окружать себя соблазнами, – заявил Донован.
Энди попыталась не обращать внимания на то, какими отвратительными показались ей слова Донована. В нем было столько всего неприятного: сама идея того, что женщин могут собрать вместе, ориентируясь на их внешность; что внешность при выборе сотрудника может оказаться важнее его способностей; наконец, уверенность Блейка Донована в том, что его тяга к женщине – единственно важный фактор для секса.
Возможно, последнее утверждение верно, и это больше всего волновало Энди.
Подавив отвращение, она бросилась в омут.
В конце концов, она все-таки решила пройти это собеседование.
– А что вы скажете о ее личности? – спросила Энди.
Донован нахмурил брови.
– Что вы имеете в виду? – уточнил он.
– Я имею в виду, каковы ваши требования к личности женщины, которую вы ищете для того, чтобы провести с ней остаток жизни? – Неужели он действительно не понял ее вопроса? – Должна ли она быть веселой, милой или…
– Спокойной, – решительно перебил он ее. – Я не хочу, чтобы мне досаждали разговорами о туфлях или мыльных операх. Милой – это хорошо. Хотя, быть может, больше подойдет слово «покорная».
Теперь Энди пришло в голову, что назвать Донована свиньей было несправедливо по отношению к этому благородному животному.
Энди провела рукой по волосам и еще раз обвела взглядом кабинет. Убедившись в том, что там не было скрытых камер, она была вынуждена признать, что этот человек не шутит.
