– Удивлены? – граф добродушно посмеивался. – Это часть Агнесс, и устроена по ее вкусу. Я люблю трапезничать здесь. Хотя, как вы наверное, догадались, парадные трапезные в замке выглядят совсем по-другому.
– Наверняка они огромные и помпезные. У меня в поместье есть и такие. Хотя мое поместье совершенно другое.
– Более приспособленное для жизни, вы хотите сказать?
– Естественно. Оно ведь не такое старое, как замок. К тому же строилось для мирной жизни, а не для войны.
– Да, замок построен для войны, вы правы. Даже не для войны, а для обороны. Если вы задержитесь завтра, я покажу вам установленные на башнях старинные катапульты, достающие врагов на расстоянии сотни лиг. Сейчас, в темноте, на стенах делать нечего, слишком опасно.
Нескио насторожился. Что может быть опасного ночью на башнях замка? Врагов там уж точно нет, а темноту вполне можно прогнать факелами.
Граф продолжил свою мысль: – Катапульты действуют, хотя ни мне, ни моим предкам к их помощи прибегать не доводилось. К счастью.
Они подошли к небольшому столу красного дерева, рассчитанному человек на двенадцать, не больше. На белоснежной скатерти с вышитыми шелком васильками уже стояли синие бокалы византийского стекла и пыльные бутылки, увитые паутиной. Тарелки из такого же синего стекла стояли напротив друг друга.
Нескио заметил, что стол накрыт только на двух человек, и недоуменно посмотрел на графа. Его фаворитка всегда ела вместе с ним, восседая во главе стола, как хозяйка.
Граф понял его взгляд по-своему:
– Если вы моете руки перед едой, нескио, в углу таз с водой. Агнесс считает, что грязные руки перебивают запах хорошей еды. Поэтому я мою руки перед едой. Готовит она хорошо, не хочу лишать себя редких в замке удовольствий.
И он первым пошел к серебряному тазу, полному теплой воды. Рядом стоял еще один такой же, и нескио последовал его примеру.
Вытерев руки расшитым белыми цветами полотенцем, они сели за стол. Нескио, еще раз кинув внимательный взгляд на оставленные возле тазов полотенца, заметил:
– Полотенца из приданого вашей матушки, граф?
Тот кивнул.
– И они, и тазы, и многое другое. Она любила красивые вещи.
– Да, род Сордидов славится тягой к красивым вещам, – и нескио с намеком посмотрел на подходившую к ним Агнесс с подносом, заставленной разной снедью.
Заметив, что ей тяжело, встал и учтиво принял из рук женщины нагруженный поднос. Она отшатнулась, с недоумением глядя ему в лицо.
– Нескио – настоящий рыцарь в отличие от меня, Агнесс, – с ироничной интонацией заметил граф.
