— Почему? Что-нибудь сверхкрамольное? — пошутил Заказчик.
— Что вы, никакой крамолы, — засмеялась она. — Просто издать книгу — дело практически неосуществимое, если ты никто и тебя не знают. А теперь у меня есть имя и репутация.
— А как будет называться ваше творение?
— Название пока ориентировочное — «Криминология. Коррупция. Власть». Что-нибудь в таком роде.
— И о чем она, если не секрет?
— Долго объяснять. — Она поморщилась. — Если хотите, я вам лучше рукопись принесу. Может быть, заодно и подскажете, нельзя ли ее издать за гонорар. У нас ведь за это не платят, сами знаете. Договорились? Завтра же завезу вам текст.
Она поднялась, собираясь уходить. Заказчик порывисто вскочил из-за стола, кинулся к вешалке, чтобы подать ей шубку, неловко задел локтем пепельницу. Окурки высыпались на стол…
— Да не нервничайте вы так, Владимир Николаевич. — Филатова взялась за ручку двери. — До завтра.
Стоял теплый слякотный февраль, в комнате было душно даже при открытой настежь форточке. Заказчик почувствовал, что руки его стали ледяными. Значит, все-таки знает…
* * *
Машина свернула с Садового кольца на Каляевскую улицу.
— Дальше куда? — спросил Захаров.
— Все время прямо. Знаешь, я рада, что ты меня нашел. — Настя тронула его за плечо. — Как ты додумался?
— Большого ума не надо, — усмехнулся Дима. — Этот молодой черноглазый — он в вашем отделе работает?
— Доценко? В нашем. Что-нибудь не так?
— Хороший мальчик. — Дима одобрительно кивнул. — Умеет спрашивать. Фразы короткие, ни одного лишнего слова, никакого давления. Чуть-чуть подталкивает, сразу и не заметишь. Уж на что я злой был, а разговор в машине почти дословно вспомнил. Хороший мальчик, — еще раз подтвердил он. — Такой незаменим в работе со свидетелями.
— Да, — рассеянно повторила Настя, — незаменим. И все-таки зачем ты меня искал?
— Сам не знаю. — Захаров пожал плечами. — Жалко мне ее.
— Кого жалко? — удивилась Настя.
— Эту… Филатову. Вот ведь глупость! — Он озадаченно хмыкнул. — Полчаса был с ней знаком, да что там знаком — имя даже не спросил, трое суток из-за нее в камере проторчал и вдруг понял, что мне ее жалко.
— И ты два часа ждал меня на улице, чтобы сообщить об этом?
— Если совсем честно, то я хотел тебе сказать, что буду рад оказаться полезным. Вы там в МУРе все такие, конечно же, умные и опытные, но в жизни всякое случается. Вдруг да пригожусь. Ни разу мне потерпевших не было жалко так, как сейчас. Видно, чем-то она меня задела. Так что имей это в виду.
