— Вы кого ждете? У нас делегация, вам нельзя здесь сидеть.
Молча Лида протянула карту с вложенной в ней запиской.
— Хорошо, идемте со мной, — пробежав взглядом записку, сказала женщина. — Только быстро.
Лида послушно встала. Она торопилась изо всех сил, но ей это было нелегко с шестнадцатикилограммовым ребенком на руках. И она стала отставать. Думая только о том, чтобы не упустить из вида женщину в белом халате, она что есть сил спешила за ней, поднималась по вымощенному плитами крыльцу, по застеленному ковровой дорожкой полу, по лестнице с коврами и с лепными перилами. И все равно она сильно отстала.
Женщина ждала ее на втором этаже.
— Быстрее, я же вас предупредила она и так же ровно и быстро пошла прямо по коридору, пахнувшему вовсе не лекарствами и хлоркой, как в любой другой больнице, а чем-то приятным.
— Сюда, входите.
Раскрыв широко дверь, женщина прошла в кабинет, просторный и светлый, но совершенно пустой.
— Денис Илларионович?
Врач выглянул из небольшой двери.
— Да?
— К вам по направлению. И не забудьте, через полчаса, в актовом зале.
— Есть, командор.
— Ну вас.
— Входите, располагайтесь, — скрываясь за дверью, сказал врач.
Лида с интересом посмотрела на удаляющую женщину и только тогда поняла, что последняя фраза адресована была именно ей.
Она прошла к стулу, села, положила ребенка поудобнее и посмотрела на зажатый в руке кошелек с тридцатью рублями, всем ее богатством.
Врач вскоре вышел, одетый в строгий черный костюм и серый галстук, невысокий и рыжеволосый.
— Так, — он порывисто сел на стул за рабочий стол с ничем не захламленным покрытием. — А, так вы Ганичевы? Хорошо. На обследование согласились?
Лида только кивнула.
Врач посмотрел на часы.
— Осмотреть вас я уже не успею, — он крутанул блестящий шарик на крышке стола, и как по волшебству из самого покрытия выскочил стилизованный под шишку пенал. Достав ручку, врач начал писать. — Третье здание отсюда — стационар. Отдадите это в приемный покой. Сами можете остаться с ребенком, а завтра все решим. Идите, — и он запоздало спросил. — Возражений нет? Хорошо.
Конечно, хорошо. Ведь она так боится идти домой.
