Больше Лида выговорить не могла, присела на корточки возле своего мальчика, обхватила его и зарыдала, не понимая, что этим пугает ребенка еще больше.
Ее стали окружать домохозяйки, пенсионерки и безработные, скучающие бездельницы и те, кто за чужими горестями забывали свои.
— А квартира-то так и открыта, — сообщила очередная домохозяйка.
— Упился наверное уже так, что и забыл закрыть.
— … украдут. Последнее барахлишко вытащат.
Лида подняла голову, вытирая слезы ладонью. Она слышала весь разговор и поднялась.
— Ты куда?
— Пойду, посмотрю, что дома.
— С ума сошла?
— Пришибет, как миленькую. Пьяные, они все бешеные. Вот у Клавки сын.
— Подожди-ка. Эй, Сережа!
Мальчик лет тринадцати, бегавший один по детской площадке, послушно подошел.
— Что, баба Кать?
— Сбегай в 71, посмотри, что там.
Мальчик кивнул, отбежал и снова вернулся.
— А что там?
— Не твое дело. Сбегай, посмотри и все.
— Не побьют?
— Никто тебя не побьет. Иди и посмотри. Если Пашка спросит, скажи, я прислала за теркой. Яблочко, мол, хочу себе потереть.
— Ладно.
Мальчик убежал, шутливо петляя по тротуару и насвистывая.
Вернулся он быстро. Лида к тому времени уже успокоилась и только тревожно вглядывалась в подъезд, прижимая к себе равнодушного ко всему сына.
— Он упился, — крикнул подросток, подбегая к взрослым.
— Убился?
— Пьяный в стельку.
Лида удивленно посмотрела на соседок.
— Много в доме пойла было? — спросили ее.
— Да не было ни капли.
— Значит с собой принес.
— Нет, ничего он не принес, с пустыми руками пришел.
— Ну, заначка, значит, была. В стиралке смотрела?
— Мой аспид в сливной бачок прятал.
Лида посмотрела на мальчика.
— Что дядя Паша делает? — спросила она неуверенно.
— Валяется.
— Где? — вырвалось у соседки.
— На полу, прямо посередине квартиры.
— Комнаты, ты хочешь сказать?
— Ну да.
— Вот упился.
Лиде не стоялось на месте. Слова о пропаже тех немногих вещей, которые они с мужем имели, задели ее за живое.
— Идешь, что ли, — спросила ее Анна Тимофеевна. — С тобой, что ли подняться, а?
Лида кивнула робко и благодарно и привычно уже подняла ребенка на руки.
До подъезда дошли всей толпой, и даже Сережа крутился тут же. Дальше, на этаж, поднимались втроем: соседка и Лида с сыном на руках.
— Ты бы оставила сына на улице.
— Нет. Он испугается.
Данилка же не дрожал, но и не интересовался окружающим.
Лида остановилась перед своей дверью, широко и одиноко распахнутой.
— Давай, я первая войду. Если что, убежать-то успеешь?
Лида кивнула.
— А вы как?
