Хлопнула дверь ванной. Дежкина быстро повесила шубу на место и вернулась на кухню.
Смирнов стоял, пошатываясь, над кухонным столом и неумело нарезал капусту.
— «Грачи прилетели, грачи прилетели, на крыльях весну принесли-и…» — опять очень добротно пропел он. — Вот, знаете ли, решил борщик сварить. А то Ниночка… — Он вдруг всхлипнул. — Она… Она так на работе устает. Придет сегодня… А я ей ужин.
— Скажите, а Нина…
— Николаевна. — Он смахнул со щеки слезу.
— Николаевна. Она вчера во сколько вернулась?
— А что? — Сергей вдруг испуганно посмотрел на нее. — Я не помню. Часов в семь или что-то около того.
— А уходит во сколько?
— Обычно часов в шесть.
— Понятно. Значит, почту она на обратном пути забирает, когда с работы возвращается?
— Ну да, а что? — Сергей отложил нож и тихонько сел.
— А почему она тогда вчера ее не забрала?
— Откуда я знаю?! — Он резко встал. — У нас ребенок пропал, а вы еще хотите, чтобы она о почте думала.
— Но ведь когда она возвращалась, еще не знала, что он пропал. Почему же не вынула?
— Не знаю. Простите, у меня там стирка. — Мужчина опять метнулся в ванную.
Опять какие-то неувязки. Клава вдруг поймала себя на том, что просто физически ощущает — ее куда-то ведет. Прямо как охотничью собаку по следу. Или, лучше, ищейку.
Смирнов застрял в ванной минут на двадцать. Витя уже успел окончательно расковырять котлету и убежал в комнату смотреть телевизор. Клава посмотрела на часы. Время было половина третьего. Странно. Мать с работы так и не позвонила. Эти водители троллейбуса бывают в диспетчерской на каждой конечной остановке, значит, ей должны сказать. Самый длинный маршрут часа полтора, не больше, значит, она уже должна была позвонить. Минут двадцать, как должна была. Но не позвонила.
— Откройте, пожалуйста! — Клава постучала в ванную. Но ей никто не ответил. — Сергей Владимирович, откройте!
Сергей промычал что-то, и щелкнула задвижка.
— Простите, но я еще хотела бы у вас спросить…
— Что? — Смирнов раскачивался в разные стороны, держась за стену, и тупо смотрел на нее. — Что вам угодно знать?
Глаза его блестели, изо рта несло перегаром. На полу валялась пустая бутылка «Столичной».
— Я ничего не знаю, отстаньте от меня. — Он оттолкнул ее и побрел в комнату. Там свалился на тахту и тут же захрапел.
Клавдия набрала номер троллейбусного парка.
— Даша, это снова я… — успела она только сказать.
— А я только собиралась звонить, — перебила Клавдию подруга Нины. — Не было сегодня Кокошиной на работе. Я ж говорила, она бы ко мне зашла… А че там происходит, а?
