— «Черемушки»… «Новые Черемушки».
И опять только чуть взглянула.
А глаза — серые!
— А скоро?
— Вам до конца.
Теперь посмотрела внимательнее. Я улыбаюсь ей. Она чуть удивляется, но тоже отвечает улыбкой.
— Вы мне подскажете, где выходить?
— Нет, вы знаете, я раньше выйду. Возле гастронома.
— А, тогда я тоже возле гастронома выйду. У вас хороший гастроном?
— Итальянский, но дорогой…
— И есть что-нибудь интересное?
— Еще бы! — улыбнулась снова. — За такие деньги все интересно.
А она очень милая.
— Вы здесь живете?
— Да.
— Хороший район?
— Что вы! Самый престижный в Москве. Не считая центра, конечно…
— Но дорогой, да?
— А ничего, я приспособилась. Хожу вон на ту сторону. Там гастроном не хуже, а цены — лучше.
Автобус шел мимо темного парка.
— А можно мне с вами?
— Вообще-то я сегодня не собиралась… Нет, схожу, мне еще масла надо взять…
По парку разливался тихий колокольный звон.
Чем дальше мы отходили от дороги, тем звон этот становился громче и настойчивее.
— Не боитесь одна тут ходить?
— Боюсь, конечно, — снова улыбнулась она. — Но сейчас мы вдвоем.
— А хорошо здесь у вас, тихо, только вот автобус…
— А что автобус?
— Номер…
— Три шестерки? А, что-то я тоже слышала. Это плохо, да?
— Для кого как. Кому-то ничего, а кому-то — наказание.
— Наказание?
— Да, за грехи. За разврат, за прелюбодеяние, за предательство.
— А вы откуда знаете?
— Я все знаю.
Я останавливаюсь. Нет, тихо, звон уже смолк. Никого.
Она тоже остановилась. Тоже прислушалась.
— Что? — спросила встревоженно.
Ах, почему я так люблю эти секунды? До нее потихоньку начинает доходить. Нет, даже не доходить, а просто что-то смутно начинает ее тревожить. И она даже не понимает причины своей тревоги. Просто глаза, серые ее глаза начинают блестеть в темноте, просто сияют.
И беру ее за руку. Она почти прижимается ко мне. Страх толкает ее.
— Тихо, — говорю я. — Иди сюда.
Мы с ней сходим с дорожки и скрываемся в кустах.
— А там у нас озера есть, — вдруг не к месту шепчет она.
— Где?
— Вон там… Но они сейчас замерзли…
— Пойдем посмотрим.
Она смотрит теперь на меня своими серыми глазами как бы обреченно. Она еще не может поверить, еще ум загораживает от нее правду. Но она послушно идет за мной.
Я никогда не знаю, когда это случится. И как. Меня уже ведет какая-то сила. Я просто подчиняюсь ей. Каждый раз и для меня это неожиданность. Вот жду-жду, а никогда не могу угадать.
Мы уже почти дошли до замерзшего озера с островком деревьев посредине. Она уже почти успокоилась. Она уже что-то придумала утешительное для себя. Она даже стала шутить:
