Пол и Барон были старыми друзьями еще с тех пор, как ходили в четвертый класс в Уайт-Плэйнсе. Пол считал Барона немного чокнутым, но все равно любил его. Пол вообще полагал, что среди людей большинство со сдвигом. Он пятый год ходил к психоаналитику, настоящему доктору медицины, с дипломом, а не к какому- нибудь сомнительному типу вроде Мерсье. Он платил своему доктору тридцать пять долларов в час. Даниель платила всего двадцать но зато ходила на прием четыре раза в неделю. Эти походы пожирали все деньги, что она зарабатывала, танцуя по вечерам на дискотеке. Поэтому Пол не сомневался, что Даниель тоже со сдвигом. И все-таки он любил ее. Аналитик сказал Полу, что он сможет считать себя абсолютно здоровым, только когда нормальные люди станут ему нравиться больше, чем психи.
— Чего это вы передрались ночью? — спросил Барон.
— Поспорили насчет ее танцев. Я сказал, что она ничего не добьется своей балетной хренотенью.
Барон знал, что Пол врет. Ночью Барон слышал их спор и знал, что они опять ссорятся из-за аборта.
— Подумаешь, — сказал Барон, — если у девушки не ладится карьера, она всегда может выйти замуж.
— А ты? — спросил Пол. — Что тогда с тобой будет?
— Я про это не думаю. Загадывать наперед — значит искушать судьбу. Это было бы не по-христиански. Может, вернусь в бизнесшколу. Или стану битником. А может, как отец, пойду в дантисты.
— Извини, мне не надо было лезть не в свое дело.
— Ничего, Пол.
— Я вовсе не хотел лезть тебе в душу. Барон отошел в сторону и стоял теперь около камина на которым висела большая фотография Даниель. Даниель была на фотографии голой, ее внушительные груди почти не обвисали, лишь в самом низу чуть-чуть намечались едва различимые морщинки. Форма бедер была смелой и изысканной. В прошлый Новый Год, когда Даниель порядком набралась, а Пол ухлестал куда-то с другой девицей, Даниель предложила Барону это свое великолепное тело, предложила просто и царственно. А он из ложного благородства отказался.
«Если душа есть, — думал он, — благородство имеет смысл. А если ее нет?»
— Как ты думаешь, — спросил он у Пола, — у меня есть душа?
— Это с какой стороны посмотреть, — отозвался Пол. — А сколько ты за нее хочешь?
— Я над этим еще не думал. Как по-твоему, сколько за нее следует запросить?
— Пожалуй, долларов пятьдесят. Кстати, вспомнил, надо бы поискать эту треклятую линзу. Новая обойдется не меньше чем в полсотни. Я не могу разбрасываться такими деньгами. Придется продать что-нибудь из книг. — Пол прошел в спальню и опустился на четвереньки.
