— Ааа! — вскрикнула Эрмина.
— Что? — спросила Коломба, резко повернувшись к ней.
— Ничего. Мне жарко.
Она сбросила халат, потянулась похудевшим белым телом брюнетки со светлыми волосами. Коломба налила себе стакан воды, быстро его выпила, с остервенением обхватила двумя руками голову.
«Их нетерпение… — думала Алиса. — Они сгорают от нетерпения… Их как будто обеих обожгло. Бедные девы тридцати пяти и двадцати девяти лет, созданные, чтобы перенести все — и счастье и несчастье. Они думают, что вся их жизнь решается сегодня…»
— О! — воскликнула Эрмина. — О! Горячую ванну! В воду!
— Иди принимай ванну, — согласилась Коломба. — Ты ее заслужила.
Коломба принялась медленными и уверенными движениями собирать стаканы и тарелки на поднос, затем унесла их на кухню. Алиса последовала ее примеру, стряхнула ладонью крошки хлеба, накрыла синей бумагой шарнирную лампу рояля, накрыла простынями английский диван. Они работали ловко, не сталкиваясь, обмениваясь словами, которые приходили им на ум из далекой юности.
— Брось свое платье в шкаф, ты почистишь его завтра утром.
— На, лови плед, сложи его вдвое на диване.
Вернулась Эрмина до ужаса бледная, готовая упасть от усталости. Но она все-таки заставила себя намазать жирным кремом лицо и уложить волосы локонами под крупной сеткой. Она прошептала слабым голосом: «Доброй ночи, дамы-господа», скорчила рожицу и, послав воздушный поцелуй, исчезла. Ложась на диван, где уже дремала Коломба, Алиса заколебалась.
— Я тебе не помешаю? Тебе следует все хорошенько обдумать…
Коломба, вытянувшись с раскинутыми руками, спокойно улыбнулась ей:
— Зачем же, милая, раз все уже решено. Слава богу, в этот час я уже ни о чем не думаю.
— Ты хочешь сказать, что больше не думаешь о себе? Ты ведь бросаешься в омут, мудрая Коломба, идя след в след за мужчиной.
Тревога и сомнение отразились в красивых широко расставленных глазах архангела.
— Ты знаешь… мне кажется, наоборот, что я совершаю свой первый эгоистический поступок. Подумай-ка, мне никогда раньше не приходилось выбирать то, что мне больше по душе. Вот так уехать, работать рядом с Каррином, вот что я предпочла бы, если бы у меня был выбор. Я тебе очень благодарна за… Я надеюсь, что смогу отдать тебе долг.
— Как это великодушно, — сказала с горечью Алиса. — И особенно так любезно. Параграф седьмой кодекса закутка…
— …«Все принадлежащее тебе принадлежит мне, и все, что принадлежит мне, принадлежит и тебе», — продолжала Коломба. — Текст, впрочем, следует пересмотреть. Можешь ли ты себе представить, что Бизута дарит мне своего Буттеми?
