Генерал сказал далее, что идея перестройки человеческого организма и ее реализация - пример, свидетельствующий о потрясающих возможностях науки, перспективы которой воистину необозримы, и намекнул при этом, что в недалеком будущем можно будет создавать киборгов, то есть кибернетически организованных людей, способных решать разные - он особо подчеркнул: разные! - задачи, причем последние события показывают, что с человеческим материалом проблем на будет, - и члены Тайного совета его отлично поняли, хотя и поморщились, когда Дорон дал им понять, что ученые, решающие эти научные вопросы, находятся в его ведении и «даже сейчас продолжают свою деятельность, результаты которой мы вынуждены сохранить в тайне все в тех же высших интересах».
Наконец, Дорон сказал, что реакция народа на статьи журналиста Честера, опубликованные в газете «Все начистоту», дает отличную возможность, с одной стороны, сгладить на время классовую борьбу, поскольку позволяет, открыв клапан народного возмущения, сбросить в нужном направлении избыток его энергии и воли, а с другой, воспользовавшись той же реакцией народа, или, говоря проще, толпы, представить ее результатом воздействия левых сил и решительно подавить сопротивление оппозиции, разделавшись с зачинщиками и главарями одним ударом, пока внимание общественности отвлечено, - и члены Тайного совета с видимым одобрением встретили эти слова Дорона.
Провозгласив все это, генерал сел, весьма довольный собой, и нельзя сказать, что он был так уж не уверен в окончательном решении совета. Он понимал, что каждый из присутствующих взвешивает сейчас возможность либо ограничить генерала в дальнейшей работе над проектом «Космос», либо отстранить его вовсе, - но нет, на это они не пойдут! - либо дать ему карт-бланш, правда под неусыпным контролем Тайного совета.
Высший орган власти никогда никому не позволял возвыситься над остальными хоть на мгновение и хотя бы на один миллиметр, но он, как правило, не допускал и понижений…
«Гард! - вдруг выстрелило из глубины дороновского сознания, но генерал тут же себя успокоил. - А что, собственно. Гард? Условия соблюдены: купол цел, синие живы… Подумаешь, Гард! Пусть теперь он живет в напряжении, ожидая, когда и как я с ним рассчитаюсь!..»
- Дэвид, - сказал я Гарду, - как ты относишься к тому, что я опубликовал эту рукопись? Правда, дело уже сделано.
Он пожал плечами.
- Ответь мне прямо, - настаивал я.
- Хорошо, - сказал он, подумав, - отвечу тебе прямо. Меня, как ты знаешь, меньше всего беспокоит моя собственная персона, хотя у тебя и получилось, что в этой печальной истории я проявил свою полную профессиональную несостоятельность.
