Уже последовал вызов на заседание Тайного совета.
Уже объявился этот кретин Воннел.
Уже дежурят возле особняка Дорона люди комиссара Вутса, идиоты!
- Генерал, у телефона Гард, - бесстрастно объявил Дитрих.
- Вы его нашли или он сам?
- Он сам, - сказал Дитрих.
Помешкав, Дорон взял трубку.
- Что скажете, комиссар?
- Я обеспокоен только одним обстоятельством, генерал. Прошу выслушать меня, так как, по-видимому, нам не скоро удастся встретиться и поговорить.
- Вы пишете этот разговор на пленку?
- Да, генерал.
- Продолжайте, я слушаю.
- Я понимаю, генерал, что перед вами несколько возможностей, которые будут зависеть от хода событий. Не исключено, что вы предусмотрели вариант с уничтожением купола и «зоны», а затем - бегством.
- Предположим.
- Вы хорошо знаете меня, генерал…
- Не уверен.
- Так вот я обещаю…
- Вы уже обещали. Опять?
- То было другое дело, сейчас вы поймете. Я обещаю, что выйду из игры, если дети останутся живы. В противном случае…
- Ну? Продолжайте.
- В противном случае я лично найду вас, где бы вы ни были. Вы, допускаю, уйдете от президента, от Тайного совета, но от меня… Я рассчитаюсь с вами, генерал. Пусть это тоже будет записано на вашей пленке, мне все равно. Я сказал!
- Угроза?
- Да. Предупреждение.
- А что значит «выйду из игры»?
- Вы обратили внимание на то, что и во втором материале Честера не упомянута моя фамилия? Это я настоял. Будут живы дети - и меня нет. Понимаете, генерал? Я не был в «зоне», я ничего не видел, ни с кем не знакомился, ничего не знаю. Всегда вы меня покупали, сегодня я хочу купить вас своим обещанием молчать. Я выведу из игры своих людей - Таратуру, девушку, даже вашего Шиза. Перед лицом общественности у вас останется один противник - Честер. Я буду всеми силами оберегать его жизнь, но, как вы понимаете, я все же облегчаю вашу задачу. В обмен на жизнь детей!
- Вы сказали - перед лицом общественности? А вы знаете, как она себя поведет, ваша общественность?
- Могу представить.
- Ваши гарантии?
- Когда получу гарантии от вас.
- Так… Я подумаю.
- Через тридцать минут, генерал, я вновь позвоню вам.
- Нет, через час, если не возражаете.
И обе трубки одновременно легли на рычаг.
«Какое решение он примет? - думал Гард, закончив разговор с генералом. - Что предпримут президент и правительство? Как отнесутся к происшедшему члены Тайного совета, которые, вероятно, уже назначили час для совещания? Но самое главное, какова будет реакция общественности, сколь сильным окажется возмущение народа? И почему у Дорона проскользнули какие-то сомнения и странные намеки на этот счет? На что он надеется? Что сильные мира сего испугаются не столько человеконенавистнической затеи Дорона, сколько взрыва всеобщего возмущения, а потому возьмут генерала под защиту?»
