— Меня вполне устраивают мой нынешний дом и машина, — пробурчал отец, — так что давай лучше закроем эту тему насчет охранного бизнеса. В отношении меня она бесперспективна.
— Я уже жалею, что подняла ее, — проговорила Дженнифер, а каждое ее слово сочилось сарказмом. — Действительно, ты ведь можешь сделать столько полезного, просиживая в последние годы своей жизни штаны в «Трех тузах», утихомиривая крикунов и следя за тем, чтобы никто не смылся из бара, не поставив парням по кружечке!
— Послушай меня, девочка, — заговорил Сэл. Его челюсти сжались, а в тяжелом взгляде вспыхнула угроза. Дженнифер, увидев это, представила себе, сколько отпетых головорезов, не боящихся ни бога, ни черта, тушевались и пасовали под этим взглядом. — За двадцать шесть лет службы я не пропустил ни одного рабочего дня. Даже когда мне случалось схлопотать пулю, я все равно писал отчеты — прямо на больничной койке. Я заслужил право проводить свое свободное время так, как мне нравится. А с твоей стороны я хотел бы видеть поменьше дерзости и побольше уважения. В конце концов, я тебя вырастил.
— Меня вырастила мама, — ответила Дженнифер, поднимаясь со стула и с вызовом глядя на отца.
Они находились на кухне двухэтажного, крытого дранкой дома в колониальном стиле. Пол кухни был выложен той же вытершейся черно-белой плиткой, что и в тот день, когда однажды утром Джен обнаружила тело матери, распростертое на раковине, в которую била струя холодной воды. Из живота матери торчал кухонный нож, а кровь стекала по дверцам шкафчика прямо на ее голубые домашние шлепанцы, окрашивая их в багровый цвет.
— Мама делала все, что нужно было делать: готовила, убирала и всегда оказывалась рядом, когда я в ней нуждалась. Но в основном она тратила свою жизнь, дожидаясь твоего возвращения домой. Пьяный или трезвый — для нее это не имело значения, главное — чтобы ты вернулся живым.
— У каждого из нас была своя работа, и каждый из нас делал ее, — едва шевеля губами, проговорил отец. — Мы старались выполнять свои обязанности как можно лучше, в противном случае ты не стояла бы сейчас здесь, а на стене твоей комнаты наверху не висел бы диплом с отличием.
— Ты со своими напарниками занимался лишь тем, что выполнял план по арестам, — парировала Дженнифер, — а образование я получила благодаря маминой работе и бабушкиным деньгам. Тебе я ничем не обязана.
Сэл встал и подошел к деревянным шкафам, висевшим на стене рядом с небольшим холодильником. Открыв дверцу, он достал ополовиненную бутылку «Девара» и старую баночку из-под конфитюра, которую использовал в качестве стакана с тех пор, как Дженнифер была еще студенткой. Плеснув в нее на три пальца виски, он выпил его одним глотком.
