— 20. Почти что. — Андрею почему-то захотелось быть хоть чуть-чуть старше.
Ольга замолчала, а потом вспомнила, что не рассказала ему про больницу.
— Я говорила с врачом. Там женщина, София Николаевна, сказала, что Олег уже поправляется.
Видно было, как в темноте Андрей кивал, приглаживал короткие волосы и снова кивал. Ольга, гладя на него, продолжала:
— Только он нервничает… А деньги взяла девушка, Наташа Соловьева, сказала, что ваша соседка. Она и еду ему приносит и вообще, обещала заботиться. Ты знаешь ее?
— Да.
— Она, правда, будет ему помогать?
— Если сказала, значит будет.
— Еще она сказала, что не верит ничему плохому о тебе.
— А.
Ольга вспомнила точеное, овальное лицо с большими грустными глазами.
— Она любит тебя, — почему-то сказала она.
— Теперь это уже никому не надо. Мы хотели с ней пожениться после армии.
— Может еще поженитесь.
— Уже нет. Такой, как я, не для нее. Ладно, не стоит об этом думать. Спасибо, если она позаботится о брате.
— Значит я правильно сделала, что оставила ей деньги.
— А что еще ты могла сделать.
— Хорошо, что ты не против. Только, боюсь, у нее заберут деньги. Там же из милиции были.
— Не переживай за нее. На сколько я ее знаю, много им не получить. Кто там их считал. Не будем об этом. Когда к тебе прицепился мент?
— В гардеробе. Он сказал, что хочет поговорить со мной, и я побежала. Знаешь, мне кажется, что твой сосед, старик такой худой и длинный, заявил в милицию.
— А. Штык ржавый.
— Что?
— Мы его так звали. Ржавый штык. Он офицер в отставке, у нас физру преподавал.
— Он все выпытывал у меня, кто я и откуда.
— Он. Для него — если я дезертир, под расстрел меня. Да они и без него везде своих козлов понаставили. Я знал это. Извини, что тебя послал. Дурака я свалял. Ладно, поспи ляг, ночью мы уйдем.
— Ты тоже.
— Хорошо. Вот бери матрацы, стели. На подушку. Спи, я разбужу тебя.
— Спасибо.
— Если в туалет захочешь, терпи до ночи.
— Мне не хочется. Не с чего.
— Хорошо, хоть ты поела.
— А ты?
— Я обойдусь. Сигарет нет, вот что плохо.
— Как? Ты же купил пачку.
— Когда это было.
Ольга с удивлением поймала себя на том, что разговаривает с ним, как разговаривала с мужем, когда оба, усталые, приходили с работы.
Она заснула не сразу, долга лежала на боку и смотрела на Андрея, пересевшего в угол к окну. Его профиль еще выделялся на фоне более светлого стекла. Парень откинул голову к стене, прислонившись затылком к холодному бетону и крутя в руках кепку. Она уже не боялась его, а просто смотрела, свернувшись калачиком. Он же не замечал ничего, сидел и думал о своем.
