Женщины подняли головы. Было их пятеро, все разного возраста.
— Здравствуйте, — ответили они вразнобой.
— Что вы хотели?
— Я хотела бы поговорить с Софией Николаевной.
— Это я, — средних лет женщина посмотрела на нее заинтересованно. Крашенная блондинка, яркая от косметики — она выглядела интересно.
— Можно поговорить с вами?
— Ну?
— Выйдемте.
— Хорошо.
София Николаевна была полной, с белой холеной шеей. Медленно, словно делая одолжение, поднялась она с места. Остальные снова уткнулись в свою работу и только лишь одна, очень молоденькая, продолжала смотреть им вслед. София Николаевна прикрыла за собой дверь, прошла в уголок отдыха, весь в цветах, свешивающихся с живой стенки. Там стояли стулья и диван, и она предложила:
— Присаживайтесь.
Ольга села на диван, а Софья Николаевна придвинула себе стул и присела к столу, заваленному брошюрами и газетами.
— Что вы хотели?
— Я хочу поговорить об Олеге Кореневе.
— Несчастный ребенок. Вы ему кто?
— Это неважно. Как он?
— Операцию перенес хорошо. Он молодой, организм не изношен, заживляемость хорошая. Сейчас меня больше беспокоит та депрессия, в какую он впал. Истерики, отказ от еды. Грозит покончить с собой.
— Он знает, что его мать умерла?
— Да, к сожалению. Так уж получилось.
— У него больше никого нет?
— Да кто вы такая?
— Говорю вам, это не имеет значения. Просто, понимаете, наверное, нужны деньги? На лекарства там, например, — говоря так, Ольга раскрыла пакет и стала разворачивать сверток, даже не доставая его. В свертке лежали доллары, это Ольга поняла сразу, едва увидела зеленоватый цвет банкнот. — Вы, пожалуйста, скажите, сколько нужно.
— Ну, знаете ли…
— Понимаете, мальчик должен получить все необходимое. Он не виноват, что жизнь так изувечила его.
— Вы правы. Мы давали ему лекарства из наших запасов. Из тех избытков, что у нас оставляют другие больные. Но никто же не обязан давать их ему. Да, у нас бесплатное лечение для детей, но лекарства для него никто не купит. У муниципалитета просто нет…
— Сколько?
— Думаю, тысяч десять, не меньше…
— Долларов?
Софья Николаевна замялась.
— Нет, что вы. Российских. Столько лечение у нас еще не стоит. Операция прошла под двойным наркозом, это дорого.
Ольга молчала, переводя рубли в доллары. Остановилась на числе 300. Взяла три купюры в сто долларов и протянула врачу. Та не двигалась. Тогда Ольга взяла еще сотню и отдала ей.
— А это вам.
— Спасибо. Я сделаю запись в карте, и мальчика покажут психологу. Может быть его отправят в реабилитационный центр.
