«Иакова-медника жена просит сына, чтобы муж не пил… – зевая, записывал Федос, раб-писец, сидя за беленой стеной старцевой кельи. – Леонила – ведьма, может наводить порчу…»
Под хитро устроенным звуковым оконцем у него было оборудовано удобное место для письма: столик, восковые таблички – не тратить же пергамент для всей этой бабьей дури, – кувшин разведенного вина и миска с вялеными смоквами.
В Константинополь Василия принесло Господне чудо – в прямом смысле принесло, по волнам. Без малого пятьдесят лет назад патрикий Самон приказал сбросить Василия с плывущего корабля, но два дельфина вынесли его на берег в предместье Константинополя. Здесь он жил сперва в доме некоего Иоанна, но после смерти хозяина и его жены, уже успев немало прославиться, перешел на жительство к другому домохозяину. Вольноотпущенник Константин, родом из Колхиды, по прозвищу Варвар, в Василею Ромеон был привезен еще отроком. Магистр Валериан, его хозяин, через двадцать лет отпустил его на волю, даже дал средства завести торговлю. А уж когда Валериан стал эпархом Константинополя, при таком покровителе дела Константина пошли совсем хорошо.
Сейчас Коста Варвар – высокий, грузный мужчина – был уже немолод, седые пышные волосы и кудлатая борода с редкими проблесками изначального черного цвета торчали во все стороны, а широкое лицо с толстым, сильно загнутым книзу носом благодаря коровьему взгляду карих глаз имело туповатое выражение. Но он был не так уж глуп: ему хватало ума хорошо выполнять порученное дело, но не хватало бойкости, чтобы пытаться извлечь из него личную выгоду.
– Потом был Ананий, торговец зерном, просил молиться за сына Филарета, что вечно ссорится с матерью и бабкой, – старец посоветовал сына женить, – докладывал вечером, когда Василий удалился на молитву, хозяину писец Федос, поглядывая в таблички: за день у старца посетителей перебывало много. – Была Антония, вдова кентарха Павла, что погиб при Мелитене семь лет назад – сын у нее подрос, хочет поступить в тагму Схол, и покровитель там есть. Антония спрашивает, отпустить ли сына служить или тоже убьют…
Федос с усилием подавил зевок, крепко зажав рот ладонью.
– Да что ты все зеваешь? – с досадой одернул его Коста, который, глядя на это, сам с трудом удерживался от зевоты.
– Так целый день бормотание слушаю, да бабы причитают – оттого голова болит и в сон клонит, – жаловался Федос.
– А кувшин вина за день кто вытягивает – Георгий Писида?
