— Кто эти большие? — спросила я. — Разве политика Советского Союза привела к войне? Даже самый глупый противник не может искренне утверждать такую ложь. Если ты имеешь в виду правительства крупнейших капиталистических стран, то ты права, а народы, или, как ты говоришь, маленькие люди, должны за это расплачиваться. Но разве они совсем не виноваты в том, что выбрали такое правительство? Ты все очень уж упрощаешь!
К нам приехала Лилиан. Ее желудочная болезнь обострилась, она была испуганной и притихшей. Если Тина носилась по лугу, она причитала, сейчас, мол, девочка упадет, больно ушибется. Если Франк высовывался из окна на втором этаже, она глаз не могла поднять от страха. Она боялась, что, если визу дадут не скоро, она будет уже слишком больна и не сможет свидеться со своей семьей.
Мое разрешение на жительство истекло через месяц после начала войны. С тяжелым сердцем я отправилась по соответствующим инстанциям, но после нескольких вопросов мне поставили нужную печать. Для Мееле с ее законным немецким паспортом не было вообще никаких затруднений.
Во время войны каждое сообщение из Германии и каждая возможность оказать поддержку тамошним товарищам были особенно важны. Я начала осматриваться в поисках помощников. Если мой передатчик обнаружат, должны быть люди, готовые забрать его. И кроме того, мой передатчик слишком уж долго работал на одном месте. Мне удалось разыскать троих вернувшихся из Испании интербригадовцев. Они изъявили готовность помочь. Пауль был немец, коммунист. Нацисты приговорили его к смерти за государственную измену. Он жил у нас, пока мы вместе с ним собирали для него рацию. Судьбе было угодно, чтобы мы занимались этим как раз в тот день, когда ко мне явился чиновник швейцарской службы безопасности. Мееле встретила его, провела в комнату возле кухни, кликнула меня, а сама помчалась наверх предупредить Пауля. Если не считать этого случая, то для меня великой радостью было спокойно говорить с таким опытным немецким коммунистом, приятно было уже произнести «товарищ». Мы собрали рацию в ящике из-под пишущей машинки. Когда Пауль уже мог приступить к самостоятельной деятельности — научился работать на аппарате Морзе, — он переехал в подходящую квартиру в другом кантоне.
Второй интербригадовец позднее не выдержал тяжелых условий и покинул нас.
Третий был молодой англичанин, человек тихий, интеллигентный, храбрый и в высшей степени порядочный. Обучение его потребовало многих месяцев напряженной работы. Сид снял себе комнату в долине и регулярно приходил наверх заниматься. Я устраивала так, чтобы он не мог встретиться с Паулем, но избежать знакомства Мееле с ними обоими было невозможно. Она хорошо относилась к «молодым людям». Без лишних слов то рубашку постирает, то дырку заштопает, то лекарство от простуды приготовит. Мееле охраняла тишину и на время занятий удаляла куда-нибудь детей.
