Выходит, дело не только в Людмилиных заигрываниях и легкомыслии и Арне воспользовался удобным случаем не только по давней привычке. Он нравился ей, она благоговела перед ним, давала ему что-то такое, чего не было у меня. Я же глядела на нее свысока, презрительно и считала ни больше ни меньше как глупой куклой. Чепуха. Хватит. Арне мой, с ней ему не по пути, я знаю. Конечно, мне тоже кой-чего в нем недоставало, и все-таки для меня не было человека ближе, чем он. Кто ждет от партнера совершенства, тот никогда не будет счастлив.
Жилье я нашла — чудесный китайский домик, вернее, четыре домика, в каждом по комнате. Окна из промасленной бумаги, изогнутая крыша, мощенный камнем внутренний двор, а посреди него большой четырехугольник плодородной земли — так и хочется посадить там цветы.
— Мы останемся здесь? — спросил Франк.
— Тебе нравится?
— Да, очень.
— У тебя будет целый дом.
Франк заколебался:
— Но я не хочу дом, я хочу с тобой.
— А остальные домики будут пустовать?
— Один можно подарить Арне.
— Я тоже об этом думала.
Хозяева квартиры уехали в Европу, поручив другу холостяку сдать ее. Можно было тотчас въехать и заодно подготовить все для Арне. Вот он обрадуется!
В день его приезда мы с Франком с утра сходили на рынок и купили две сотни корней цветущей рассады, чтобы посадить во дворе. Провозились почти весь день. Временами мальчик поднимал голову, прислушивался к звукам за стеной, окружавшей наше жилище, и говорил:
— Бумага… бумага… — А через некоторое время: — Кому пироги… кому пироги… Кунжутное масло… А вот кому кунжутное масло…
Я смотрела на разрумянившееся лицо, курчавую шапку волос, полуоткрытый рот, блестящие зубки, перепачканные в песке пухлые ручонки четырехлетнего малыша. Потом обняла его и сразу вспомнила Шучжин. Но Франк вырвался — нежности хороши вечером, когда устанешь.
Мы полюбовались делом своих рук: густой цветочный ковер расстилался перед нами. Времени осталось в обрез, а ведь надо еще успеть привести себя в порядок и не опоздать на вокзал, не то Арне станет искать нас в гостинице.
Он поцеловал меня и весело подбросил в воздух Франка; потом мы подозвали извозчика. Адрес я назвала по-китайски: пусть сюрприз останется сюрпризом, секрет откроем, когда доберемся до места. Франк заговорщицки подтолкнул меня и приложил палец к губам.
Арне ничего не заметил. Под звонкий цокот лошадиных копыт он тихонько спросил:
— Ты не работала на рации?
— Почему? В первую ночь не вышло, но в следующие две — как договорились.
