Бабушка связала ему пару теплых перчаток.
Стало еще холоднее. Замерзли все реки и озера.
— Мама говорит, я потом смогу кататься на коньках.
— Конечно, Биргит.
— Рассказывай же дальше, почему ты не рассказываешь дальше?
«Мне нужен шарф», — сказал муж — на этот раз он взял шерсть с шеи овцы.
— Отсюда? — спросила Биргит и положила пальчик на шею резинового барашка.
— Да, отсюда. Но он хотел иметь длинный шарф, так как это было модно, и ему потребовалось много шерсти.
Стало еще холоднее. У мужа мерзли на ногах пальцы. Хорошо бы связать чулки, подумал он и пошел с ножницами в сарай. Он должен был низко нагибаться, так как теперь шерсть у овцы осталась только на животе.
Жена начала вязать чулки. Когда она хотела покормить овцу, муж сказал: «Сейчас не хватает лишь пятки на одном чулке, ты лучше сначала быстрее ее довяжи».
«Овца голодна, послушай, как жалобно она блеет», — сказала жена.
«А я замерзаю, взгляни, у меня пальцы на ногах совсем синие».
И жена сперва довязала чулок.
Когда она понесла овце горшок с едой, было уже темно. Овца не вышла ей навстречу, безмолвно и печально лежала она в углу. Выглядела она совсем тощей и голой.
Жена пошла к мужу и сказала: «Наша овца заболела».
Муж и жена побежали в сарай.
Он потрогал овцу и сказал: «Она дрожит».
«Она дрожит от холода, — сказала жена. — Что же нам теперь делать?»
«Возьмем ее в дом, поближе к печке», — сказал муж. Он привел овцу в комнату. В тепле овца перестала дрожать и поела.
«Что будем делать дальше?» — спросила жена.
«Мы должны связать ей костюм из шерсти», — отвечал муж.
«Где же мы возьмем шерсть?»
Муж молчал.
«Но откуда же?» — спросила жена.
Тогда муж снял с головы свою шапку, с шеи шарф, с рук перчатки и с ног чулки.
Жена все это снова распустила, а муж намотал из ниток клубок, он оказался большим, как футбольный мяч. Жена связала овце костюм с отверстиями для ног и головы. Когда костюм был готов, муж отвел овцу обратно в сарай.
«Ах, какой же я был глупец!» — сказал муж.
— Расскажи эту историю еще раз, — просит Биргит.
— У моих родителей тоже были овцы, — говорит Хильда Вайдлих.
Все поворачиваются к ней.
— В детстве у меня волосы были еще длиннее, чем сейчас, одна из овец принимала их за сено и бегала за мной, чтобы сожрать мои локоны.
— У вас красивые волосы, — говорит Марианна фрау Вайдлих, — надо действительно быть овцой, чтобы принять их за сено.
Криста смеется.
— Я тоже любила рассказывать всякие истории моим внукам, — говорит Фрида Мюллер, — больше всего им нравится сказка о семи козочках, — она вздыхает, — но теперь они уже вышли из этого возраста.
