Гонг торговца фарфором | страница 110
Много времени отняли поиски квартиры. В соседнем кантоне посреди большого города я нашла две комнаты, которые мне не нравились, но были удобны для работы. Да и как могли мне понравиться комнаты с холодными оштукатуренными стенами, после того как я жила в дышащем теплом, деревянном «Доме на холме»?
В тот вечер, когда я вернулась, меня поджидала фрау Фюсли.
По ее виду я сразу поняла: что-то случилось.
Мееле все ей о нас рассказала и намекнула, что хочет обратиться в швейцарскую полицию.
— Я в политике не разбираюсь, — сказала фрау Фюсли, — но знаю: война и Гитлер — это несчастье. И еще одно я знаю: вы человек, который ничего плохого сделать не может. Поэтому-то я сразу и пришла сюда. Мне бы очень не хотелось, чтобы фрау Мееле оставалась у нас. Меня возмущает то, что она сделала, и то, что еще хочет сделать.
Я просила фрау Фюсли немного подождать и объяснила ей, как прежде объясняла Лилиан, что мы — антифашисты и считаем правильным работать против Гитлера. А многое из того, что говорила Мееле, — всего лишь плод ее фантазии.
— Она все время твердит о Тине. Купила себе железнодорожный справочник и говорит, что собирается в немецкое консульство. По-моему, все это ужасно, вы только не спускайте глаз с Тины, — сказала фрау Фюсли.
Сначала Сид унес чемоданы детей. Холодные осенние туманы были нам на руку. Потом я с Франком и Тиной, по-прежнему в тумане, пошла на станцию, а Сид вернулся. Мы предпочитали не оставлять дом.
Как тяжело было у меня на сердце, когда в дороге я должна была сказать Франку, что мы едем в пансион, где он останется вдвоем с Тиной. Пора ему опять учиться в нормальной школе.
Больше всего мальчика оскорбило то, что он только теперь об этом узнаёт.
— А ты надолго нас отсылаешь? На субботу и воскресенье мы сможем приезжать домой?
— Франк, мы хотим устроить жизнь по-другому. «Дом на холме» слишком велик и слишком дорог, мы снимем маленькую квартирку недалеко от школы, может быть, в городе, и тогда вы вернетесь.
— Уехали из «Дома на холме», а я ничего не знал! — Он тер кулаками глаза.
— Мееле больше не будет жить с нами, — тихо проговорила я.
— А Сид?
— А Сид будет.
— А если бы я не сказал ей «ведьма»?
— Все было бы точно так же.
— Но Сид ведь может смотреть за нами, когда ты уезжаешь, у него это хорошо получается. Нельзя сразу так сделать, вместо этого пансиона?
Я с грустью взглянула на него.
Тине я тоже пыталась объяснить, что произошло. Она поняла это, только когда я простилась с ней в незнакомом месте, среди чужих людей.