– Значит, ты не против самой идеи, уже хорошо. А деньги, вот, сколько бы ты заплатила, если бы у тебя был выбор сойти с ума и под конец жизни скатиться до скотского состояния, или заплатить деньги и прожить свои лет пятьсот во здравии? Не надо отвечать, я по твоим глазам его вижу.
– Послушай, но тысяча – это очень много, может, брать меньше, неужели тебе не жалко обдирать своих соплеменников?
– Нисколько, у меня с ними отношения не очень, тем более в одном ты права – нет бедных вампиров. И тысяча – это немного, пятьсот тебе, пятьсот мне.
– А с этого места поподробнее, за что тебе половина, если всю работу буду делать я?
– Не будь такой жадиной, то тебе было жалко каких-то посторонних вампиров, а теперь пожалела для лучшего друга соточку-другую, – сделал оскорбленный и обиженный вид Габриэль.
– Давай без патетики, я хочу услышать твои обязанности.
– Как же с тобой скучно, что только в тебе нашел куратор. Ладно-ладно, успокойся, шучу я. Так, мои обязанности: я веду все переговоры с соплеменниками и обеспечиваю твою безопасность в процессе лечения, а также улаживаю все денежные вопросы. Кстати, советую деньги брать вперед, это я один такой честный и то с тобой.
– Давно хотела спросить, а почему?
– Я рядом уже два месяца, а ты не требуешь долг, не лезешь ко мне в постель и в душу, не просишь провести к сокровищам Каракаса, да и вообще, ты мне просто нравишься.
– Ты же сказал, что я скучная? – было неловко от откровений Габа, захотелось перевести все в шутку.
– Целуй меня, быстрее, – прошипел вампир, придвигаясь ко мне ближе.
– С ума сошел? – отшатнулась я от него. – Что за игры такие?
– Ну, что ты как маленькая, там наш ревнивец проходил, пусть лучше думает, что у нас свидание. Вампиры будут приезжать нелегально, поодиночке, не стоит распространять эту информации, да и о паразите лучше промолчать, даже моим сородичам об этом говорить не надо. Придумаем другую болезнь, все равно никто проверить не сможет.
– Все-таки не надо провоцировать куратора.
– Вот это новость, он, значит, над ней издевался вчера, а она его жалеет. Бабы точно дуры, вне зависимости от возраста и расы, – усмехнулся Габ.
– Хватит передергивать, это не жалость, просто я думаю, если не привлекать к себе внимание, он обо мне забудет. Если он увидит, что безразличен мне, что я серьезно настроена на учебу, а не флирт, он оставит меня в покое.
Ответом мне был смех, заливистый, громкий, Габриэль даже прослезился от него, и как это понимать, что я сказала очередную глупость?
