Сегодня Рон обещал быть поздно, но попросил его дождаться, при этом у него был такой таинственный вид, что у меня поневоле разыгралось любопытство. День прошел, как обычно, после моего замечания мужчина старался несильно мусорить, так что уборки почти не было. Ужин томился в печке, на селение уже спустились сумерки, а Рон так и не пришел. Любопытство, весь день висевшее надо мной, сменилось беспокойством. А вдруг что-то случилось?! И ведь не позвонишь, не спросишь, все ли у тебя хорошо. Как же не хватает в этом мире телефона, но о нем можно забыть. Нервное напряжение достигло апогея, хотелось бежать, искать или хотя бы спросить у кого-нибудь. Да только у кого? Девчонки вряд ли знают, а Крис пошел с Роном.
Кстати о нем. Мы почти помирились, точнее я попросила у него прошения, сказала, что была не права и меня вообще не должно касаться его отношения с родителями. Он серьезно кивнул, типа извинения приняты и вытащил из кармана цветной шнурок, вроде как подарок от его мамы. Я посомневалась, но взяла, оскорблять его повторно сразу после извинений не хотелось. Крис даже предложил вплести тесемку в мою косу, но я отказалась под предлогом, что очень занята. На самом деле у меня было две причины, плетение волос это в некотором роде процесс интимный, такое не каждому мужчине доверишь, а вторая, были у меня большие подозрения по поводу этого шнурка. Вчера я про него забыла и не показала Рону, а вот сегодня его все нет.
В доме стемнело, можно было зажечь свечу, но мне не нравился их запах, прогорклым салом. Наверно другая бы спокойно пошла домой, но я помнила, как мы так же с мамой ждали отца с работы, как не находили себе место, как позвонил телефон. Трубку тогда взяла мама, на мгновение опередив меня. До сих пор жалею о своем промедлении, если бы взяла я, то сказала бы, что папа задержался на работе или что у него сердечный приступ. Но там из телефона сухо спросили фамилию, поинтересовались, кем мать приходится моему отцу, и столь же равнодушно оповестили о его скоропостижной смерти. Но в нашем мире я хоть знала, куда в случае чего звонить, а тут могла только ждать. Поэтому я завернулась в одеяло Рона, забралась с ногами в его кровать, собираясь, во что бы то ни стало, его дождаться, но в какой-то момент меня сморил сон.
Рон пришел под утро, пропахший потом и кровью, он хотел тихонько забраться ко мне под бочок, но я спала поверхностно и сразу проснулась. Луна светила в окно, хоть немного разгоняя тьму, правда недостаточно для того, чтобы видеть выражение лица этого мерзавца.
