Да только зачем они ей? Сидеть дома, смотреть телевизор, где что не сериал, то про любовь? Пойти в гости к подруге? А у нее все хорошо, недавно родился второй ребенок. На него Ольга не могла смотреть без слез, маленький, круглощекий карапуз с голубыми глазками и одним зубом. Мальчонка всегда ей улыбался во весь рот, с удовольствием шел на руки, а у Ольги замирало сердце, стоило представить, что у нее мог бы быть такой же сынишка. А может и правда, плюнуть на гордость, выпить для храбрости и переспать с каким-нибудь мужиком? Нет, пока она еще не дошла до такого отчаяния. Но годы идут, она не молодеет, через месяц ей исполнится двадцать пять. В душе она понимала, что в наше время это не возраст для женщины, выходят замуж, рожают детей и в тридцать, и в тридцать пять. Только от этого понимания не легче, ведь от него менее одинокой не становишься. С такими мыслями она добрела до своего дома, позабыв о странном черном псе.
Сегодня, как никогда ранее не хотелось идти на работу. Солнышко светило в окно, щекоча своими лучиками мои щеки, поглаживая волосы. Что-то потянуло меня на романтику, возьму на завтра выходной, день рождения все-таки. Я ничего не планировала, но слушать весь день подбадривание и ловить от сослуживцев сочувствующие взгляды, желания не было. Встала, сделала легкую разминку, приняла душ, оделась, приготовила завтрак, все как всегда. И опять приготовила на двоих, но ничего теперь у меня есть, кого угостить. Выглянула в окно, сегодня меня сторожил Серый, такую кличку я дала одному из трех псов, которые вот уже месяц ходили за мной следом. Серого с Волком, кличка для второго, я подкармливала, при виде меня они виляли хвостами и подсовывали морды под мою ладонь, напрашиваясь на ласку. Но стоило в пределах видимости появиться черному, они тут же отходили в сторону и делали самый невинный вид. Черного меня все время тянуло назвать Вороном, но я сдерживалась, очень уж противным он был псом. Морда наглая, взгляд снисходительный и постоянно кусал своих собратьев, если они подходили ко мне ближе двух метров. Это можно было принять за ревность, но сам Ворон ни делал никаких попыток получить свою порцию ласки. Да у меня и не возникало желания погладить эту громадную зверюгу с багровыми глазами. Хотя из вредности я иногда называла его, то Пушистиком, то Котеночком. Ему это очень не нравилось, а Серый с Волком начинали кашлять и ухмыляться, если бы они были людьми, я подумала, что они смеются. Видимо от одиночества у меня совсем мозги набекрень, приписываю животным человеческие реакции. С Котеночка я плавно перешла на Котика, но даже так пса я называла редко, только когда он слишком сильно проявлял свою власть над своими собратьями. Хорошо, что сегодня только Серый, без моего вредного Котика.
