По комнате невесть откуда пронёсся сильный порыв ветра, как будто сквозняк, разметал тёмные пряди Сейшесс, и её глаза вдруг распахнулись, невидяще глядя перед собой — зрачки в них почти схлопнулись в точку. Она не видела больше гостиной, не видела напряжённого любовника, Говорящая поймала Ветер. Сейшесс видела… Тёмную фигуру в плаще в кабинете, двигавшуюся уверенно, словно знала, как там всё расставлено. Руки в перчатках, легко вскрывшие сейф магической отмычкой, сиявшей резким, алым светом. Лицо скрывала глубокая тень капюшона, но это не помешало Ветру принести следующую картинку — портретную галерею и изображение того, кого признала капля крови лорда Бронсона. Из горла девушки вырвался тихий, ликующий возглас, лицо осветилось довольной улыбкой, и в следующий момент она резво вскочила с колен Тейна — всё случилось настолько быстро, странный транс Сейшесс и её действия, что остановить северянку следователь не успел.
Она же, быстро натянув штаны и рубаху, оглянулась, одарив растерянного, ошарашенного и всё еще крайне возбуждённого лорда рассеянным взглядом и выдала:
— Я знаю, кто украл!
После чего выскочила из комнаты, дверь хлопнула, и Тейн остался один в гостиной. Без рубашки, с расстёгнутыми штанами и торчащим членом.
Ему понадобилось несколько минут, чтобы осознать, что Сейшесс не вернётся, и продолжения не будет. Свечи на рисунке продолжали гореть, но от лоскута с кровью осталась лишь горстка пепла, показывая, что ритуал завершён и шеггова шаманка получила, что хотела. Сердце лорда Эрстона тяжело бухало в груди, дышал он с присвистом сквозь стиснутые зубы, и жар страсти стремительно сменялся жгучей злостью, даже не раздражением. И вот что, ему, как мальчишке, помогать себе рукой, что ли?! Или срочно отпрашиваться у Эрис в ближайший весёлый дом?! Со всхлипом вздохнув, Тейн со всей силы опустил кулак на подлокотник дивана, выругавшись в голос:
— Т-твою ж м-мать!..
Пальцы ещё помнили тёплую, бархатистую кожу, ноздри щекотал тонкий запах Сейшесс — её родной, немного терпкий, с тонкой мускусной ноткой, и тело и не думало успокаиваться, а эрекция — спадать. Зарычав сквозь зубы, Тейн закрыл глаза и заставил себя расслабиться, делая глубокие, равномерные вдохи-выдохи и представив себе бескрайнюю заснеженную равнину, залитую ярким солнцем. И мороз, от которого покалывает щёки и пар вырывается изо рта. Никаких женщин нет в обозримом пространстве, только холод и тишина… Мышцы расслаблялись крайне неохотно, в безмятежную картинку то и дело норовили влезть коварные мысли, связывая снежную равнину с севером, а его в свою очередь — со смуглой, точёной фигуркой, так податливо изгибавшейся под руками…
