Экипаж остановился, они приехали. Тейн с большим сожалением разжал объятия и отстранил Сейшесс, очень не хотелось отпускать её от себя.
— Ну всё, иди, Эрис, наверное, вернулась тоже, — негромко произнёс он, его пальцы легли на подбородок Сей, а большой медленно погладил нижнюю губу. — Ждёт тебя… — совсем тихо добавил Тейн, в этот момент остро пожалев, что для северянки они в самом деле только напарники.
Пока. Эрстон намеревался в ближайшее время исправить это досадное упущение и убедить Сей, что в Арнедилии немного другое отношение к сексу, не как к работе. Сама Говорящая почему-то тоже не торопилась выходить, глядя на него слегка мерцающими в полумраке экипажа глазами, и Тейн мысленно махнул рукой. Наклонился и мягко прижался к её губам, тут же с готовностью приоткрывшимся, словно приглашавшим продолжить поцелуй. И Тейн слегка увлёкся, да… А как тут не увлечься, если Сейшесс отвечала с неподдельным воодушевлением и так прижималась к нему, что удержаться и не давать рукам волю становилось с каждой минутой всё сложнее? Лорд Эрстон заставил себя прерваться и разжать объятия, хотя сердце бухало в груди, как кузнечный молот, а дыхание никак не хотело успокаиваться.
— До завтра, — чуть охрипшим голосом попрощался Тейн и напоследок погладил её щёку тыльной стороной ладони.
Сейшесс задумчиво улыбнулась ему и наконец вышла из экипажа. Происходившее между ней и Тейном настолько не походило на её прежнее общение с мужчинами, и выглядело так притягательно, в эти ощущения и эмоции хотелось окунуться с головой, испытывать их еще и ещё. Вспомнилось замечание Эрис, что в Арнедилии между мужчиной и женщиной всё совсем по-другому, чем на севере, и Сейшесс поймала себя на том, что она не против узнать, как это. Вместе с Тейном. Уколола мысль, что скажет Шиох, если ему станет известно, о чём думает ученица, но… Девушка прикусила губу и впервые за всё время с момента знакомства с шаманом решила, что не всё можно и нужно рассказывать учителю. Собственная смелость испугала, но чутьё подсказало, что Говорящая делает всё правильно, Шиох лишь наставник, но не отец ей и не старший родственник, чтобы быть с ним откровенной до конца. Ведь у неё есть имя, и она взрослая, сама отвечает за свою жизнь и поступки.
Кивнув собственным размышлениям, Сейшесс подошла к двери и постучала дверным молотком. Открыла ей Ханна.
— Госпожа, проходите, — экономка посторонилась и радушно улыбнулась. — Леди ждёт вас в гостиной, сказала, проводить, как вы вернётесь.
