.
Другая функция фуриганы, обычная для художественной литературы (особенно поэзии) и публицистики, заключается в том, что каной пишут не го же слово, что иероглифом, а его синоним или слово, близкое по значению. Приведем несколько примеров. В кинорекламе напечатан иероглиф, которым обозначается глагол коросу 'убивать', а каной написано яро: (букв. 'сделаем', что используется и в значении 'убьем'); в титрах французского фильма использованы иероглифы, которыми пишутся слова бэйдзин 'американец', моногатари 'повесть', 'рассказ', а катаканой написано соответственно америкэн 'американец', роман 'роман'; в еще одних кинотитрах иероглифы со значением «(проф) союз» (яп. кумиаи) даются с записью катаканой юнион (речь идет о профсоюзе в США); в книге [Пон, 1976] иероглифом написано го 'язык', катаканой — итакку 'язык' (по-айнски).
Фуригана может служить в таких случаях для введения в текст малопонятного (обычно иностранного) слова, здесь уже не кана, а, наоборот, иероглиф приобретает поясняющий характер. В таких случаях фуригана используется также как средство художественной выразительности или игры слов; чисто графическая игра слов вообще популярна в Японии [19]. В этих случаях письменный текст не может быть преобразован в устный без потери информации.
Полезны или вредны иероглифы?
Из сказанного выше ясно, что японское письмо сложно. Встает вопрос: может ли оно быть существенно упрощено?
Безусловно, самый важный, но и самый трудный для усвоения элемент этого письма — иероглифы. Недаром люди, знающие только кану, приравниваются в Японии к неграмотным. Вопрос о реформе иероглифики неоднократно вставал как в Японии, так и в других странах, пользующихся иероглифическим письмом. В связи с этим не раз обсуждались преимущества и недостатки этой системы письменности.
Большинство аргументов за иероглифы и против них приводилось еще в 30-е годы [Алексеев, 1932]. Крупнейший советский китаист академик В. М. Алексеев был, как и почти все наши ученые того времени, активным сторонником отмены иероглифики, однако он учитывал и противоположные аргументы. Он писал: «Иероглифика есть также некий исторический закономерный и высоко развитый способ человеческого общения, который в существе своем вряд ли отличается от алфавита… Если иероглифы в некоторых отношениях сложнее букв, то в других — они проще, как комплексы» [Алексеев, 1932, с. 59–60]. Среди преимуществ иероглифов он видел возможность записи одним знаком целого понятийного комплекса независимо от его длины [Алексеев, 1932, с.27]
