Неизвестно, до чего бы Квентин додумался, так как его размышления были прерваны шумом у входа. Он выглянул из своего закутка и увидел спустившегося вниз молодого и окровавленного первого лейтенанта в покореженной броне с автоматом в руках. На предплечье офицера была видна обгоревшая металлическая жестянка шеврона с изображением грифона, знак 108–й пехотной дивизии, которая входила в состав 4–го армейского корпуса.
— Всем кто может драться, получить оружие и на выход! — выкрикнул лейтенант. — Противник наступает, а надо продержаться еще полчаса.
Некоторые из раненых солдат, которых в обширном бомбоубежище было около трехсот человек, вставали с носилок и выходили наружу. Мейсон решил, что его это не касается и, было, спрятал голову, но это движение заметил офицер. Не смотря на свои раны и многочисленные ссадины, он быстро подскочил к нему, и одним движением вытолкнул Квентина из укрытия.
— Вперед! — выкрикнул он. — В бой!
Представитель «Дженерал Моторс» посмотрел в бешеные глаза лейтенанта и, решив, что злить его не надо, послушно направился вслед за ранеными. На выходе ему дали заляпанный темно–бурыми крапинами тяжелый автомат, и он вышел на поверхность. У него в голове засела мысль, что это всего лишь розыгрыш, и что сейчас к нему подойдет полковник Харрис и ему будет позволено вернуться в подвал. Однако, не дав сказать ни одного слова, его поставили в строй, и вскоре он оказался на окраине городка, где и принял свой первый бой.
— Не стоять на месте! Рассредоточиться! — услышал Квентин чьи–то команды и бросился в ближайший окоп.
Во время прыжка его длинное тело увязло в грязи на дне. С трудом, он выбрался из нее и, осмотревшись вокруг, нашел сухое местечко. Только он остановился, как над головой что–то зашумело, и на Хигаси обрушился огненный шквал.
Японо–китайцы не щадили и не жалели никого. Видимо, им было плевать, что в городке много местных жителей, и генералов ЯКПК волновало только скорейшее достижение цели. Снаряды приземлялись один за другим, сносили дома, заравнивали окопы и сметали все, что только возможно. Земля содрогалась от мощных взрывов. Языки длинного пламени подлетали к небу, и густой дым начал застилать окрестности городка.
Обстрел продолжался около пятнадцати минут, и как Мейсон пережил его, он просто не понимал. Все время, пока снаряды тяжелых орудий рвались вокруг него, зажав руками уши и, поджав под подбородок ноги, скрючившись, он просидел на дне окопа. Когда же, все стихло, и огромные черные клубы дыма отнесло ветром немного в сторону, он услышал новые команды неизвестного ему командира:
