Дин позвонил в дверь пунктуально в семь. Виктор провёл его в гостинную и представил отцу. Тот вежливо и равнодушно улыбнулся. Но когда сын и его знакомый сели в кресла возле него, отец взглянул с лёгким недоумением.
— Папа, Дин может тебе помочь, — экспромтом начал Виктор. — По крайней мере, я на это надеюсь.
— Помочь? — теперь на лице отца появилось смущение. — Неужели ты рассказал…
— Рассказать мне — всё равно, что шепнуть в шкаф, — очень мягко и
доброжелательно сказал Дин. — А помощь… Я очень хочу вам помочь и сделаю это. Верьте мне.
— Вы психолог? То есть, учитесь на психолога?
— Что-то в этом роде, — кивнул Дин.
— И какие таблетки вы мне пропишете?
— Никаких. Мы с вами и с Виктором погуляем по летнему лесу.
— Летнему лесу? А-а, гипноз, наверное?
— Не совсем. Но можете считать, что это гипноз.
Отец покачал головой:
— Никогда бы на такое не согласился. Но вам, молодой человек, я почему-то верю.
— Спасибо. Тогда — в путь!
— Нужно закрыть глаза?
— Если хотите… это не обязательно… В путь!..
…Было почти пол-одиннадцатого, и солнце светило ярко, когда отец и Виктор неспеша выехали из города. Через пятьдесят километров свернули с главной дороги. В молчании ехали между рядами деревьев. Дорога привела их к лесу. Асфальт перешёл в грунтовку, и автомобиль начал подскакивать на её неровностях. Деревья всё теснее обступали дорогу, в окошки повеяло приятной прохладой. Притормозили перед воротами из почерневших досок. На белой, изъеденной ржавчиной табличке виднелась надпись: "Частное владение, проезд запрещён". Выбрались из машины. Отец с удовольствием, до хруста в суставах, потянулся, глубоко вздохнул: чудесно пахло лесом. Виктор закрыл машину. Забрал с собой лишь газету.
— Идём, — сказал отцу.
— Это частное владение.
— Ну и что. Запрещён только проезд. А мы пойдём пешком.
— Резонно. Пошли!
Но когда они немного углубились в лес, Виктор остановился.
— Ну вот так… — начал сконфуженно. — Не смейся надо мной, я не умею так рассказывать, как Дин. Он создаёт в душе какое-то настроение… Ладно!
— Я слушаю.
— Ну, значит так… Мы в лесу, а лес — это чудесное место. И мы с этой минуты будем ходить по нему каждый сам по себе. В этом светлом и редком леске мы не потеряем друг друга. Но не будем разговаривать. И даже если найдёшь что-то интересное, то не зови меня. Это… как это… будет твой клад, твоё сокровище. Но помни: нельзя пугать, срывать и уничтожать специально. Ни животное, ни ветку, ни паутину.
Подавая пример, Виктор неспешно направился куда глаза глядят. Было очень тепло и приятно, и его не удивило, когда он вдруг оказался совершенно обнажённым. Почему бы и нет? Разве человек родится в одежде? Здесь, среди природы, он её часть. И вообще, сейчас на всей планете только он один. Он слушает птиц, смотрит на деревья, гладит листья и цветы. И ни о чём не думает. Зачем и чем? У него сейчас нет мозга…
