Под носом Марины он держал трубочку с кокаином, который она с вожделением вдыхала. По краям трубочки ещё оставалось некоторое количество наркотика, и она, высунув свой язычок, слизнула это.
Она поймала взгляд Ксении, направленный на неё, и улыбнулась, что-то в то же время шёпотом рассказывая своему мощному партнёру. Тот проследил за её взглядом и, посмотрев в сторону Ксении глазами, полными безудержного веселья и одновременно презрения, увел Марину в гущу людей.
- Кое-кто заехал сюда, проведя вечер с женой или с семьей, кто-то просто решил здесь отдохнуть.
- Женатых мужчин я понимаю. Но вас, Ксения, нет. Лишний повод для папарацци.
- Вот и Одесский думал, что это погубит его карьеру или замедлит ее.
Светлана выпила еще водки. Она изучающе рассматривала эту комнату. Та произвела на нее одновременно и отталкивающее и пленящее впечатление. В дальних уголках, в тёмных альковах целовали и тискали друг друга призрачные фигуры - мужчины с мужчинами, женщины с женщинами, смешанные сочетания...
- Наверное, он был прав. - продолжала Ксения. - Сколько у тебя на работе следователей?
- Не помню, более пятидесяти. Это по всем отделам.
- И сколько из них женщин?
- В отделе убийств сейчас - две.
- Ну и чем ты занимаешься после работы? Отправляешься в бар с парнями, слушаешь их разговоры, насыщенные тестостероном...
- Я люблю тестостерон. Он помогает делать дела. И мне не нужно лгать, где я бываю вечерами.
- Значит, твой муж не против?
- Я не замужем.
- Разведена?
- Нет.
- Я думала, что все полицейские или состоят в браке или разведены.
- Неужели ты всерьез так думала? - осушила свой стакан Возович. - кто эта женщина? - она кивнула на шатенку средних лет, пристально наблюдавшую за ними.
- Людмила. Моя хорошая знакомая.
- Она постоянно на нас смотрит.
- Она просто ревнует. Пошли. Следует еще выпить.
Музыка продолжала грохотать, разрывая удушливый воздух. Тусовка на танцплощадке, казалось, не пропустила ни единого такта. На потных лицах танцующих было написано нечто среднее между выражениями, вызываемыми муками и удовольствием.
Южная темнота, город, целый мир сузились до масштабов наэлектризованного и возбуждающего пространства клуба. Прошлого не существовало; да и будущее, казалось, никогда не наступит. Существовали только два понятия: здесь и сейчас. Настоящее и будущее измерялись теперь только теми непродолжительными секундами, которые выдавались между сменами партнёров, теми быстротекущими минутами, что появлялись между временем приёма очередной выпивки или дозы кокаина. Музыка звучала без перерыва: одна запись сменялась другой, ритм и каденция не прерывались ни на мгновение.
