У него были годы опыта. Он никогда не пресыщался ощущением тонкого шелка, охватывавшего его ноги.
Он резко встал быстро и взял платье с вешалки. Для этого вечера он выбрал прямую юбку из искусственного шелка с немного подложенными плечами. Узором являлись тропические листья, белые на черном с черной отделкой на кромке жакета. Он надел юбку и жакет, и закрепляя жакет, он подошел к зеркалу в своей костюмерной. Георгий также вдел в уши жемчужные сережки. Наконец, из обуви он предпочел черные туфли из телячьей кожи с низким каблуком.
Он взял дамскую сумочку с края стола, и увидел в зеркале женщину, которая понравилась ему чрезвычайно. Чувствуя себя полностью непринужденно, свободным от неприятностей и напряженных отношений впервые в этот день, доктор Георгий Бонго позволил себе улыбку для зеркала, а затем повернулся и вышел на бельэтаж и спустился вниз. Он взял бы такси, выпил бы несколько коктейлей в каком-нибудь клубе, наслаждался бы несравнимым удовольствием того, чтобы просто быть собой. Тогда он пришел бы домой и пообедал.
Он поел один, конечно, ужин, который всегда покупал в кулинарии. Он подогрел еду в микроволновой печи - это всегда было полным ужином, сегодня вечером телятина со слегка обжаренными в масле овощами - и поместил его на стол, накрытый им еще утром. Сегодня вечером он чувствовал себя очень гламурным и открыл двери террасы и поел при свечах, выйдя на газон, который клонился к роще и где огни города повышались с другой стороны выше черных в свете заката деревьев. Воздух был тяжелым после дождя, но не слишком горячим, просто достаточно теплым, чтобы увеличить летнее настроение вечера. Он поставил диск с ритмами бразильской музыки, наиболее, подходящей, по его мнению, для этого вечера.
георгий пил больше, чем ел, но наконец насытившись, взял свой стакан и бутылку белого вина и дрейфовал на террасе, где он положил винную бутылку на стол из железа с мраморным верхом и сидел рядом на одном из стульев. Скрестив ноги в коленях, он чувствовал, что теплый летний воздух нахлынул на его бедра, касавшись его голой плоти. Он был опрометчив с вином, взволнованным при мысли о себе сидящем в темноте, но его мысли растворились в ритме голосов темноватых бразильских женщин чей голос доносился из динамиков в черном краю ночи.
− Георгий!
Его глаза округлились, он почти потерял сознание, эффект голоса женщины, назвавшей его имя, ошеломил его так эффективно, как будто он был поражен по голове молотком.
