— Императору положено править, а не опекать всяких там… — под последним я имела ввиду себя, и только сейчас до меня дошел смысл моих же слов. Должен, но, однако же, возился со мной… Цветочки показывал, о травках рассказывал, в общем, занимался всякой ерундой.
— Вот именно!
Я обреченно закатила глаза.
Сцена, которую разыграли передо мной, стала напоминать откровенный фарс, Содзи же опустилась с чистой ярости, до банальных выяснений отношений. Нет, надо было разрыдаться, сделать испуганное лицо, да и еще черт знает что, лишь бы не слышать того бреда. Она меня что ревнует? Истеричный смешок сорвался с моих губ, а Содзи подозрительно покосилась на меня, но, взяв себя в руки, уверенно шагнула ко мне, схватив за кисти рук. Я попыталась выдернуть руки, но хватка девушки оказалась неожиданно крепкой.
— Сейчас я покажу тебе, что значит мой огонь, — прошептала она мне на самое ухо.
Ее пламя было другим, оно сочилось какой-то темной злобой, ненавистью ко всему живому. Оно отравляло словно яд, вызывая агонию.
Я же не чувствовала ничего, будто все мои нервные клетки разом отказались от своих обязанностей. А потом пришла дикая боль…
— Кто ты? — прохрипела я, прокусывая до крови губы.
— Надо же, заметила, — зло прошипела она, — но тебе я скажу.
Огонь хлынул второй волной, прогоняя мутную дымку близкого обморока. Созди знала свое дело лучше всякого палача.
— Мне прочили будущее феникса, но, взойдя на костер, меня захлестнули сомнения. Когда огонь добрался до тела, я поняла что мази лекарей не действуют. Это могло значить только одно — я не феникс, и они мудрые и всезнающие ошиблись. — Я слушала Содзи со смешенными чувствами страха и сожаления. — А мне предстоит сгореть заживо. Я кричала, звала на помощь, молила пощадить, но никто даже пальцем не пошевелил, чтобы спасти меня! Когда я сорвала голос, ко мне явился демон, он предложил мне сделку…
Слушать становилось все тяжелее, на искусанных губах не было живого места, ладони нестерпимо горели, под кожей полыхал пожар, который с каждой минутой отвоевывал все новые сантиметры тела, поднимаясь вверх по рукам.
— Сделка с демоном, — хрипло, часто дыша, сказала я, — лучше б ты сгорела.
— Не тебе судить меня! Демон предложил мне жизнь в обмен на полное подчинение его воле, тогда казалось, что плата ничтожно мала. Теперь же все то, что я отвоевала у судьбы, катится под откос. Я разрушила все! Все чем дорожила, всех кого любила, даже ты… прости меня, — прошептала она совсем другим голосом, в котором не было ни притворства, ни лжи, только чистое раскаянье.
