Шла я медленно, мне некуда было спешить. Под босыми ногами мягко пружинил пушистый ковер, легкий шелк платья шелестел в такт движению. Находясь еще достаточно далеко, я уже ощущала на себе жадные и любопытные взгляды, на миг мне показалась, что я теперь как тот голый король из сказки, стало противно. Я брезгливо передернула плечами и дальше шла как по раскаленным углям.
Разряженные придворные при моем приближении растекались в стороны, и я шла дальше, туда, где на троне сидел император. На нем было платье темно-серого с зеленым отливом шелка, в изящной руке он держал печально знакомую маску, из-под которой на меня смотрели холодные темные глаза. Ноги под внимательным взглядом просто примерзли к полу, и я не сделала больше не шагу.
Так вот кто оказал мне сегодня такую честь…
И тут, будто только для меня в воздухе прозвучал тройной гонг и торжественный голос возвестил:
— К Императору Дракону с нижайшей покорностью, по величайшему дозволению — Феникс именуемая Ли Лья.
Ожидая нечто подобное, я спокойно выслушала придворное словоблудие, проглотила исковерканное свое, но на имени императора споткнулась. Как минимум одного Дракона я уже знаю, стало быть, этот старший.
А тем временем все стихло, я заскользила по окружающим трон придворным, и они явно чего-то ожидали от меня. Как вдруг знакомое ощущение тысячи маленьких мерзких щупалец прошлось по коже, меня вновь изучали. Сдержаться и не закружиться вокруг себя, стряхивая назойливое внимание, оказалось неожиданно тяжело. Я перевела тяжелый взгляд на императора и сказала:
— Чем обязана такому "величайшему дозволению"? — стоящие по бокам от меня стражники заметно напряглись, император же будто и не услышал оскорбительной фразы, непринужденно откинулся на спинку трона.
— Обязана. Жизнью. — Голос бархатными нотками разлился по воздуху, дышать сразу стало труднее. По толпе прошлась волна ропота. Мне стоило больших трудов собрать волю в кулак.
— Жизнью? — удивленно спросила я, — быть может, смертью?
Глаза под маской полыхнули холодом, он принял мой вызов. Рука, в которой плавно колебалась расписная маска, упала на колени. Мне хватило одного взгляда на его лицо. Ноги отмерли от пола, мозг заработал, как взбесившийся после вируса компьютер и я приняла единственное пришедшее на ум решение.
Бежать!
Почти не уловимым движением я развернулась, руки стражников как в замедленной съемке мелькнули над моей головой, а ноги сами понесли меня к радушно распахнутым дверям. Сзади как сквозь вату неслись гневные выкрики и шум удивленной толпы, кажется, никто ничего не понял. Так я не бегала, наверное, с самого детства.
