— Чем же я буду у вас заниматься? — загрустила я. Мао же вернулась к шитью, и я села рядом с ней, подобрала к себе ноги, положив на колени голову.
— Ну а чем ты занималась у себя?
— Учила детей рисовать, — Мао отняла глаза от шитья и задумчиво закусила губку.
— Боюсь, кем бы ты ни была раньше, больше эти умения тебе не пригодятся. Император даст тебе все что нужно… — она резко оборвала речь и замолчала. Кажется, мне тотально что-то не договаривают. Ладно, другого я и не ждала, а раз стараются скрыть значит, ничего хорошего меня не ждет. Именно в свете открывшихся деталей, предложение Содзи уже не казалось мне таким сомнительным.
Сомнительной оставалась цель моего предназначения, если таковое вообще существовало, но вот беда никто не спешил разрешить все мои сомнения и дать ответы на все мучающие вопросы. Возлагать свои надежды на полумифическую аудиенцию у таинственного императора было не просто глупо, а катастрофично. Во всей этой истории, как ни странно, самой прозрачной фигурой являлась Созди с ее желанием доминировать, не подпуская к своей уникальности никого. К ее чести сказать оказалось довольно милосердно отпустить меня на вольные хлеба, а не устранить в физическом плане.
Когда я снова решила заговорить с Мао, она уже отложила шитье и теперь внимательно наблюдала за мной. Я решила ее проигнорировать, молча, отвернувшись к окну.
— Госпожа Лилия, вам никто не желает зла, поверьте мне, — я повернулась к ней лицом и грустно улыбнулась.
— Большего зла, чем надо мной совершили, уже не будет, — Мао, как-то странно посмотрела на меня, но, видимо вспомнив что-то, быстро засобиралась.
— Я совсем забыла, совсем забыла, — поднявшийся вихрь из разноцветного шелка прошелся по комнате и скрылся в коридоре.
От нечего делать я села на кровать. Думать категорически не хотелось, предположений в голове крутилось много, но ни одно мне не нравилось, потому, как итог был един — меня хотят использовать. Было, отчего пригорюниться, чему я предалась. Погрузившись в полную апатию, я не заметила, как вернула Мао, хотя все-таки заметила, но не подала виду. Просто не хочу ни с кем говорить, а Мао явно так не считала.
— Госпожа, я принесла вам поесть. Здесь фрукты, молоко и хлеб, — хорошо хоть мясо не принесла, а то запах собственной горелой плоти раз и навсегда сделал меня вегетарианкой, — ваше платье почти закончено, не хотите примерить?
Почему-то меня ее веселый голосок стал раздражать, и я поддалась своему плохому настроению.
