Им оказалось колечко — простой серебряный ободок, на внутренней поверхности которого, будто по ошибке, нанесли затейливый орнамент. Покрутив его в руках, я надела колечко на безымянный палец правой руки. Все равно оно бесполезно, так пусть напоминает о своей обаятельной дарительнице.
Больше ничего нужного в сумке не нашлось, а было бы неплохо обнаружить там еду или воду. Ну, ничего найду ручей, наполню флягу из-под настоя. На месте сидеть не имело смысла, тем более ветер, гоняющий по небу свинцовые тучи, не способствовал согреву тела, а сидение на земле сулило неприятности в виде банальной простуды или чего похуже. В какую сторону двигаться мне в принципе было все равно, поэтому выбрала направление, полагаясь на счастливый случай.
От необходимости идти тело протестующе ныло, и тяжелая усталость вопила о несправедливом обращении с больным организмом. Но упрямство гнало вперед, игнорируя все робкие намеки собственного тела.
Идти по лесу было намного сложнее, чем передвигаться на мягко бегущем Рексе. Дело осложнял лежащий на земле валежник и плотно растущий подлесок, поэтому постоянно приходилось буквально продираться вперед. Сколько я прошла не знаю, но казалось, что шагаю вечность. Постепенно лес начал редеть, переходя в чахлую рощицу, густо заросшую травой. Она цеплялась за уставшие ноги, заставляя быть внимательней.
Когда какой-то особо цепкий вьюнок обмотался вокруг моей ноги, я нагнулась, безжалостно раздирая, сухие стебли. Где-то сбоку послышался треск, я оглянулась.
За густыми зарослями кустов, но все же не достаточно густыми, чтобы скрыть такую тушу, сидел человек. Мне даже стало как-то неудобно перед ним, он понимаешь, прятался от меня, а я… нет мне пощады!
— Эй, чудак-человек, выходи! — крикнула я ему, наблюдая, как поднимается сначала маленькая голова, а за ней косая сажень в плечах.
Копошилось, конечно, во мне предчувствие, что ждать хорошего, от сидящего в засаде субъекта не придется, но другого выхода, по сути, не было. А вот дожидаться пока этот самый субчик вылезет из своего укрытия, неожиданно приласкав меня своим кулаком…. Тем временем эта гора мышц приближалась, сминая на своем пути кусты и маленькие деревца.
Поравнявшись со мной, он остановился, состроив гримасу долженствующую стать устрашающей, а на деле вызывающую недоумение. Помимо выдающихся габаритов и лица явно не обезображенного интеллектом, мужик явно пренебрегал всяческими водными процедурами, иначе как объяснить блестящий от жира черный хохолок волос, и руки с обломанными и грязными ногтями, про непередаваемое амбре, можно вообще не говорить. Я отступила назад, морщась от ударившего в нос запаха.
