Еще запомнился конфуз, который чуть не произошел во время общения с офицерами и если бы не разъяснения Луиса, мог бы вылиться в неприятности, а рекомендаций я никогда бы не получил. Оказывается, испанские дворяне в своем кругу обращаются друг к другу исключительно на «ты». На «вы» обращаются ко всем прочим сословиям, кроме работного, поэтому подобное могут воспринять как оскорбление. Не считается плохим тоном, если на «вы», но с глубоким поклоном, обратился к высокопоставленному гранду, но и в этом случае, как правило, тебя воспринимают как высокородного и дают разрешение обратиться привычным образом. Вот таковы тайны Мадридского двора.
Тряхнув поясом, подумал, что пора прощаться с трофейными драгоценностями. Высыпал на руку и навскидку определил, что золота с камнями будет не меньше двухсот грамм. В общем, нормально, должно хватить на решение всех текущих вопросов.
Намочил водой из графина чистую тряпку, вытер тело, затем брызнул водички на лицо, оделся, подпоясался, водрузил на голову шляпу и заглянул за перегородку к Луису. Тот сопел и спал без задних ног.
В первую очередь вышел на свежий воздух, на террасу, где можно было поесть. Заказал миндальный холодный суп «ахабланко» с кусочком мяса, быстренько перекусил, запил кубком разбавленного водой молодого вина, почувствовал себя человеком и направился на поиски ювелирных мастерских.
Две нашел почти сразу, одну напротив другой, с сияющими перстнями на вывеске. Шел с правой стороны, поэтому в правую и зашел. Странно, мне казалось, что евреев в Испании нет, их какой-то король в каком-то году из страны изгнал, безвозвратно и под страхом смертной казни. А здесь сидел вот натуральный. Может быть, выкрест?
Высыпал на стол свое богатство и предложил оценить. Вчера пьяненькие офицеры исподволь, перебивая друг друга, просветили меня по вопросам оценки и стоимости серебра, золота, некоторых видов драгоценных камней. Поэтому можно сказать, что к посещению ювелира был подготовлен. Сидел и наблюдал, как тот, взяв толстую линзу, долго рассматривал все драгоценности.
— Двести пятьдесят пиастров могу дать за все уважаемому молодому сеньору, — огорошил меня ювелир.
— Послушайте, Абрам…
— Сеньор, я не Абрам, меня зовут Ицхак.
— Послушайте, Ицхак. У меня была надежда сделать вместе с таким серьезным человеком взаимовыгодный гешефт. Но вижу, что этот человек несерьезен, либо ему деньги не нужны, либо он в драгоценностях ничего не смыслит, поэтому пойду дальше, — начал сгребать со стола золотые изделия.
