— Котенок, все хорошо. Главное ты жива. Малышка поправится. Сама же говоришь, что Надежда не должна умереть. Надейся, верь. Все наладится. Тебе нужно, что-то привезти?
— Нужно.
Там был целый список необходимого в реанимацию. Договорились, что он завтра привезет все необходимое. Потянулись мучительные, тоскливые дни. Нужно было расхаживаться. И я ходила по коридору, через боль. Смотрела на малышей. Раз в день навещала малышку. Что-то внутри не хотело заживать. Пришлось задержаться в роддоме на десять дней, вместо пяти. Меня навестил следователь. Взял показания. Алексея пытались успокоить прохожие. Вызвали полицию. Так он напал на полицейского. Пырнул того ножом. Алексея подстрелили. Теперь он лежал в больнице. В тяжелом состоянии. Мне его не было жалко. Ни капли. Но и ненависти я не испытывала. Казалось, что все чувства атрофировались. Появилась пустота. Вроде встаешь утром, умываешься, завтракаешь, гуляешь по коридору, а для чего все это делаешь — не понятно. Я не плакала больше. Слезы закончились. Я выслушивала очередные сводки о состоянии дочери со спокойным лицом. Пневмония. Такое бывает при рождении, когда легкие еще не развиты. Любой вирус легко может вызвать пневмонию. Вирусы они же повсюду. Антибиотики. О, ее перевели с аппарата искусственного дыхание. Она дышит сама! Но вечером стало плохо, и аппарат вернули назад. За три дня до моей выписки ее перевели в детскую больницу, где выхаживали недоношенных. Мне ее принесли в одеялке, чтоб попрощаться. В первый раз я увидела малышку без бокса. Маленькая, сморщенная. Чего-то недовольно пищит. На котенка похожа. Сердце так и замерло при виде нее. Минута и ее унесли. Теперь, чтоб ее видеть, нужно было выписаться. В эти дни ее навещал Леша. А я сидела на кровати и смотрела в окно.
Опали листья. Пошли дожди. А когда меня должны были выписать, начались морозы. Больницу я к тому времени ненавидела.
В окне было видно, как прохожие натягивают на уши шапки, поднимают воротники, чтоб спрятаться от порывов холодного ветра. А у меня куртки нет теплой. Только пальто. Куртку я так и не купила. На днях нашли пакет с документами. Что должно было радовать. Ведь не пришлось восстанавливать их по новой. Но радости не было. Я скучала по всем. Скучала по теремку. Домой. Я хотела домой.
Выписка. Наконец, можно переодеться из цветастого халата в нормальную одежду. А внизу меня встречает Леша и Егор. Так хорошо их видеть и почему-то страшно. Но никто на меня не кинулся с обвинениями, что не уберегла, что виновата. Обняла Егора. Что сказать Леше не знаю. По телефону мне с ним всегда легче разговаривать. Или в темноте. А вот так, газа в глаза страшно.
