— Да нормально я к тебе отношусь, — решил наконец магос. — Просто… ну… ты реально иногда такая выхухоль!
Нина замахнулась, пытаясь дать Ракуну шутливую затрещину, но он ловко перехватил руку и посмотрел женщине в глаза неожиданно строго:
— А вот так никогда не делай! Дразнись, обзывайся, обвиняй меня в том, что я испортил тебе жизнь — но даже не пытайся меня ударить. А лучше — вообще не трогай.
Указатель обнаружился внезапно, когда Ракун уже почти решился повернуть обратно.
Покосившаяся деревяшка на развилке уверяла, что направо будет некое Заречье, а прямо — Копилаты. Копилаты магос видел разве что на карте, так назывался небольшой городок чуть южнее Викены. Значит, с направлением он угадал верно. А вот с расстоянием так запросто определиться не получалось: до цивилизации могло оказаться и полчаса пути, и сутки.
Про Заречье Ракун слышал впервые — видимо, это была какая-то мелкая деревенька из тех, которые даже на картах не всегда рисуют. Зато находилась она совсем рядом: вдалеке уже виднелись крыши невысоких домиков, а сразу за развилкой начинались поля, аккуратно размеченные колышками.
По обочине дороги, позвякивая колокольчиками, брели коровы. А значит, где-то поблизости мог находиться пастух, следящий, чтобы его рогатые подопечные не слопали чужую пшеницу. Или что они там едят?
— Эй, есть тут кто? — крикнул Ракун.
— Ну, допустим, есть, — ворчливо отозвался невзрачного вида мужичонка, до этого успешно скрывавшийся за коровьим боком.
— Местный? Из Заречья?
— Ну, допустим, так.
— А трактир у вас там имеется?
— Ну, допустим, имеется. — Пастух внимательно оглядел путников и внезапно с гордостью добавил: — Даже целых два. Только вы в тот, который поближе к дороге, не ходите. Дорого там. Да вас и не пустят, для приличных место.
— А я, по-твоему, кто? — Магос демонстративно щелкнул пальцем по сережке.
Мужичонка подслеповато сощурился, пригляделся — и вдруг побледнел и задергался, словно пытался одновременно поклониться и вытянуться по стойке смирно. В итоге, так и не определившись, плюхнулся на колени.
Коровы наблюдали за его метаниями со свойственной им флегматичностью, Ракун — с презрением, Нина — с любопытством. До этого она подобное поведение разве что в кино видела.
— Прошу прощения, достопочтенный магос, не признал, — запричитал пастух, убедившись, что прямо сейчас его убивать никто не собирается. — А может, проводить вас? Или еще чем услужить? Это я мигом, вы только скажите.
