Девушка с трудом шевельнула рукой, пытаясь потереть ее о бортик. Тихонько звякнуло. Наручники, что ли? А, нет, браслет. Точно, любимый браслет Нины, над которым она вечно тряслась. И чесалось как раз под ним. Видимо, попало что-то…
Браслет был Алине великоват, и обычно она снимала его, даже не расстегивая. Сейчас это оказалось как никогда кстати. Дождавшись, когда повозка подпрыгнет на очередной кочке, девушка дернулась изо всех сил, тряхнула рукой — и металлическая полоска, легко соскользнув с запястья, грохнулась неподалеку.
На внутренней стороне горела яркая надпись: «Держись, мы тебя скоро вытащим!»
Как только Алина дочитала сообщение, надпись начала гаснуть и вскоре совсем исчезла. И рука чесаться сразу перестала.
Девушка улыбнулась. О ней помнят и ее обязательно спасут! Ситуация сразу стала чуть менее пакостной, чем представлялось до этого. Самую капельку, но все же!
Послание явно пришло от дядюшки-колдуна. Но почему тогда «мы»? Или это типа «Мы, Николай II…»? Кто их разберет, этих магов. И еще интересно, когда именно настанет это обещанное «скоро».
Повозка снова дернулась, а потом внезапно замедлила ход и застыла. Снаружи раздалось конское ржание, а голоса стали громче — мужские, грубые. Алина затаила дыхание, прислушиваясь, но несколько человек говорили одновременно, перебивая друг друга, смысл опять ускользал.
И вдруг совсем близко, за стенкой, прозвучало:
— …и только попробуйте что-нибудь сделать с девчонкой, пока меня нет. Заказчик узнает — голову оторвет.
— Да не, мы ж не звери какие. И договор чтим, как мать родную, — раздалось с другой стороны.
— Мать родную ты за грош продашь и не поморщишься. — Близкий голос звучал мягко и как будто бы устало.
Зато второй собеседник издавал звуки, напоминающие смесь хриплого лая с карканьем. Кажется, именно он и разговаривал с Алиной на берегу.
— Не боись, начальник! Все будет в лучшем виде. Мы на вашу кралю даже смотреть не станем.
— А вот это зря. Через часик придется проверить, как она там.
— Да чего проверять-то? Дрыхнет — и пусть себе дрыхнет.
— К тому времени должна уже будет проснуться. А то и раньше. Так что поглядывайте.
— Мало ли что там по времени. Не орет же. Раз не орет — значит, дрыхнет. Иначе давно бы уже истерику закатила. Бабы — они ж без истерики никуда!
— Тоже верно, — согласился обладатель мягкого голоса.
Что-то звякнуло, снова заржала лошадь, и Алина четко услышала удаляющийся перестук копыт. А повозка снова двинулась вперед.
