Все вещи мира | страница 33
трава сочленения брусчатки на которой
он лежит пока длится сон только лежит
«Так вступают по выровненным…»
так вступают по выровненным
водным и наносным скользят
за все мертвое встать готовые
против всего живого не подумай
не кадавры разъятые не рассыпчатые
старики в диссидентских хламидах
но сбивчивый сумрак бесконечного
стихотворения по запястьям пущенный
в прикосновеньях проявленный жест
и вот по слякоти в районе шведского
тупика пробираешься овладевая
снегом в гортань вцепившимся
не встретить ни одного в сквозящих
просветах пока мостовая дрожит
проникающим из глубины
«Лето задерживается в позвонках…»
лето задерживается в позвонках
до бесконечности длится в клекоте
жаб и кузнечиков скрипе в теплой
крови чей вкус на губах в сперме
размораживающей рассвет — он
смотрит на нас из-под тягостных
капель из-под гнета листвы сквозь
сумрак черных машин
все дети ушли на войну разлетается
пыль опустевшие поезда следуют
в аэропорты и над венами встречного
льда над мутнеющим солнцем
летит он запертый в стеклянном аду
обнимающий горизонты скрежещут
сирены крыши горят и нежные
язвы покрывают его лицо
«То что уходит первым названия…»
то что уходит первым названия
трав и деревьев вербена ива
олеандр или напротив остается
навсегда вместе с раковинами
и галькой причерноморского
пляжа низким светом предгорий
надрезающим кожу
устойчивым горизонтом гложущим
углы предметов вспарывающим
дыхание что струилось раньше
свободно огибая вещи охватывая
свет и его сыновей поднятых па́ром
со дна замерзающего водопада
где нет никого
хотя и стучат в нетвердую корку
с той стороны воды темные люди
в защитных одеждах и обратное
солнце их согревает высветляя
глаза пока мы едем в медленном
поезде по берегу моря и ничего
не знаем об этом
«Голосами муз окруженные…»
голосами муз окруженные
искаженными радиопередачами
по́лосами сегментов
во флуоресцентном кожухе
засыпают в приемном покое
где розы и соловьи
металлический вокабуляр
над карминной плесенью озера
засыпает в тихом покое
затихающий и приглушенный
рассеченный и снова
снегом скользящим дрожащей
облаткой под языком
в алхимической травме
в неизбежной листве
снова движется сон и над ним
ртутные облака́ веселящего
газа ссохшихся трав медленное
течение и летящий над океаном
замирает и волны рельефов
сочатся надломленным звоном
пока под слоями пены на сушу
вместе с атлантическим мусором
волны выносят рыб
«Снег во впадинах в тусклом…»
снег во впадинах в тусклом
кинотеатре движется снег
в микроскопических впадинах
и желтеющий свет изнутри
Книги, похожие на Все вещи мира