Все вещи мира | страница 17

дворцов войне

я видел как они проходили как несли инструменты как раскрывалось над ними небо, как лязгали двери и горы с удивлением раскрывались, как люди входили в стеклянные павильоны и выходили, как странные вёсла украшали стены марсианские артефакты, как голова путешественника раскалывалась в клешнях скорпиона

мы шли по глинистой почве, опирались на скользкие камни что рассыпались под нами так же как солнце взрывалось от прилипшей травы к рукавам, застывало в песчаных лощинах, стирало глаза, языки, отпечатки его коленей на глине, робкие руки арабов на земле измыленной болью холмов — мы стояли на этих холмах: изнывали лощины, сочились листья деревьев так что даже птицы молчали над мостами, над их ненадежной землей

и всё что нас обступало было в дрожащем огне: военные базы, пустые заводы, гниющие склады, железнодорожная ветка вдоль берега моря, что разветвляясь удерживала материк, когда ветер сквозил вдоль него, нас огибая, высветляя ниши утесов на морях истощения, в складчатых скалах, в оседающей тихо земле — и подводные лодки буравили темно-синий пар горизонта и военные корабли, облака разгоняя, нам сообщали: океан это вовсе не то

снегопад насекомых я насчитал их

15 видов — белые с черной шляпкой

антеннами глаз, бахромою ног и другие странные алиены

словно друзья что вышли на десять минут и забыли вернуться

сплющенные давлением, сдавленные в кристалл

иглистые тра́вы что устилают берег — рыжий песок

можжевельника осыпающийся на скалы

ваши дети с ними со всеми столкнутся в жирных складках земли в перформативном сне на дискотеке в санатории

южнобережном

я сидел у травы на дороге

и в трещинах жаркий мазут поднимался грохоча закипая под русское техно под собачий лай

и над стоянками тавров войлок тумана

в такт с листвою качался и время билось красными вспышками

светом зарниц фосфорическим отсветом ялтинского кинотеатра

и они взбираются

по растресканным лестницам

бражники богомолы совки и пауки

они приветствуют нас когда мы несемся в порывистом ветре

над бухтами и дворцами

когда мы плывем вдоль берега и прибрежные камни

вращаются в наших трахеях

и думаем — океан это вовсе не то, но насыщенный мрак

самолетов и звуки ночной тревоги

и всё что нас движет вперед о чем мы забыли в школьных

дворах поднимаясь из пыли и черной последней земли

мы сожгли все их деревни

повесили всех крестьян

так что на каждой ветке

висело по негодяю

те что еще оставались в округе