За исключением, возможно, лишь ее самой, естественно. Сара с удовольствием думала, что она становилась с каждой минутой все опаснее. Было приятно снова ходить, не чувствуя боли, хотя она все же еще ощущала определенные внутренние подергивания в животе, что там что-то тянет, но это могло сигнализировать также о сращивании и заживлении. Особенно когда она напряженно тренировалась, а она это делала, стараясь вернуть себя в боевую форму.
Она была в отличной физической форме даже на строгом режиме, пока эта сумасшедшая сучка Таня не пробила ей артерию во время нападения, в котором она, к счастью, выжила. Нападение отбросило ее назад физически, но позволило ей завоевать к себе сочувствие, благодаря чему ее перевели на режим минимальной изоляции.
К сожалению, там у нее обнаружилось неприятное и даже опасное проявление желтухи, из-за чего она еще чувствовала себя слабой. Лучше мест, чем больницы, чтобы подхватить какую-нибудь заразу, не найдешь. Посредством своей физической слабости и недомогания и красноречивости Рэя она оказалась как раз там, где хотела – но никогда не ожидала – оказаться.
Шокированная тем, что вновь столкнулась с доктором Зильберманом, Сара затем погрузилась в обыденную жизнь этого заведения. Но она все еще до сих пор поражалась тому, как сильно она расстроилась, неожиданно столкнувшись с ним лицом к лицу. Это и понятно, те дни, когда она находилась под его надзором, нельзя назвать самыми светлыми в ее жизни.
И она была рада тому, что последние две недели она была предоставлена лишь ??доктору Рэю и препаратам, которые она принимала. Сара понимала, что в конечном итоге ей все-таки придется столкнуться с по-настоящему хорошим доктором и со сложным комплексом заморочек, связанным с эмоциями, которые он у нее вызовет, но пока еще этого не было. «Пожалуйста, Боже, пока не надо».
И по-прежнему, после стольких недель, проведенных на больничной койке, равно как после длительной физио-и психотерапии, все это ей более чем наскучило, это ей надоело. Ей не хватало Джона, и она постоянно думала о нем. Но благодаря Дитеру – которого ей тоже не хватало, до такой степени, что она чувствовала себя одинокой, – Сара за него не боялась. Уголок ее рта чуть приподнялся, и она сказала себе, что должна быть даже благодарна за то, что ей сейчас скучно. Это было нечто вроде отдыха.
Она также обнаружила, что постепенно пристрастилась к телевизору. Это нельзя было объяснить контентом; Сара была убеждена, что телевидение оказывало определенное снотворное воздействие на мозг. Но все, что способствовало ее успокоению, утешению и даже хотя бы частичному развлечению, до тех пор, пока она об этом не забывала, являлось тем средством, которое она с удовольствием использовала.
