В страшный гнев пришел Роланд, услышав эти слова и бросился на сарацина.
Он разбил его щит, прорвал кольчугу, пронзил ему грудь и сбросил с коня.
– Вот тебе, дерзкий! – вскричал он. – Император наш Карл мудр и отважен, и не напрасно доверил он охрану своего войска. Не потеряет сегодня милая Франция своей славы, а приумножит ее. Вперед, франки! Победа на нашей стороне.
Фальзарон, родной брат короля Марсилия, устремился вперед, осыпая франков проклятиями и угрозами:
– Не уйдете живыми, франки! Все, все вы тут головы сложите, подлые псы!
Оливьер, полный гнева, пришпорил своего коня, налетел на Фальзарона и пробил его насквозь своим копьем.
– Монжуа! – воскликнул Оливьер. – Франки, победа за нами!
Берберийский король Корсаблис кричит сарацинам:
– Смелее в бой! Франков мало, перебьем их, изрубим, сотрем с лица земли!
Услышал эти слова архиепископ Турпин. Он бросился на сарацинов и одним ударом меча разрубил до самого седла.
Перемещались оба войска в страшной битве. Франки и сарацины колют друг друга копьями, рубят мпечами и отражают удары. Повисло над полем боя облако. Летят обломки копий, осколки щитов и мечей. Катятся по земле шишаки и шлемы.
Рубит Роланл мечом Дюрандалем, а конь Вейлантиф топчет врагов копытами.
Оливьер копьем разит сарацинов. Семьсот воинов уже перебил он. Осталось в его руке сломаное древко. А Оливьер и обломком копья поражает сарацинов.
Жестокий бой, страшная сеча
Не уронили воины Роланда чести своей родины. Бьются они яростнее львов и тигров, тысячами побивают сарацинов, но без числа и счета встают передним новые ряды врагов.
– Монжуа! – крикнул Роланд
С неистовой отвагой бросился он в самую гущу врагов, а за ним все пэры Франции и архиепископ Турпин.
Дрогнули сарацины и в беспорядке отступили. Но велики потери франков.
Притихла битва.
Наступила передышка.
Роланд, в доспехах, обагренных кровью, объезжает поле боя. Видит он: почти все войско франков перебитов, не осталось и сотни воинов.
Сбились в табун и вихрем носятся по полю кони, потерявшие хозяина. Жалобно звучит их ржание. Тоска и скорбь щемят сердце Роланда. Чувствует он свою вину.
– О если б здесь был император Карл! – воскликнул он. – Олмвьер, посоветуйте: что теперь делать?
– Не знаю, – ответил Оливьер. – Одно нам осталось: биться насмерть. Умрем, но не посрамим рыцарской чести.
– Я затрублю в свой рог Олифант, позову на помощь императора Карла.
– Слишком поздно! Не успеет Карл прийти вовремя. Клянусь, если вернемся мы во Францию живыми, не отдам я вам в жены, как прежде обещал, сестру мою, прекрасную Альду!
