– Как мы вечером будем сидеть за столом без света? – спохватилась Арина. – Надо что – то придумать.
Не успел я еще взять в работу свою голову, как Дымок ткнулся лохматой мордашкой в печь, а лапой начал подгребать к ней остатки наших дров. Ее собачьи глаза были похожи на солнце, шоколад, мороженое и все то, что так приятно детям. Собака знала, что счастье – это когда что – то делаешь для других. Собаки делают всё, что в силах, лишь бы угодить своему двуногому другу, и счастливы, если это им удаётся. И ты еще и еще раз понимаешь, что друг – это самое лучшее, что у тебя может быть, и самое лучшее, точно – точно, кем можешь ты.
– Я предлагаю по – ярче разжечь огонь в нашей печке, – спокойно ответил я, ответил как мужчина, знающий свое дело, – и тогда гирлянды, стол и сад буду освещены.
Арина захлопала радостно в ладоши, так ей понравилось мое предложение. Я скосил глаза в сторону Дымка: мол не вздумай выдать, что эту идею подсказал ты; я бы, конечно, и сам догадался, но позже… а ты хорош!
Увидев такое прелестное состояние девочки, пес уже не мог держать позу управителя. Он разинул неожиданно пасть, на мгновение она застыла в таком положении, а затем пес громко чихнул и метнулся к Арине с радостным повизгиванием. Девочка подхватила пса за передние лапы, и они пустились в пляс. Ну прямо загляденье: дама – девочка и кавалер – дворняга, пес, подобранный где – то на улице, забытый, заброшенный, беззащитный в то время. А теперь – лоснящийся, отполированный, отмытый, сытый и благоухающий свежестю.
Арина плавно шла по круг, а Дымок, от усердия положив язык набок, потешно перебирал задними лапами, короткими и плотными, выдерживая интервал, приспосабливался к движению ног Арины. Пес шумно дышал и покачивал головой, ушки вытянулись как побеги молодого деревца. Шерсть поднялась, превращая пса в громадное животное, наподобие медведя.
Доверие, верность, любовь – все в одной собаке. Не один друг не радуется вам так искренне, как ваша собака. И никто так искренне не грустит, когда вас нет рядом.
И я вспомнил стихотворение, которое выучил еще до того, как у меня не было Дымка:
«Я свято верю, что собака —
Последний Ангел на Земле…
Когда затянет душу мраком —
Она одна придет ко мне.
Когда меня друзья оставят,
Когда надежды предадут,
Поверить в искренность заставят
Глаза собачьи, что не лгут…
Когда мельком последней боли
Жизнь подведет черту свою,
Усилием собачьей воли
Она лизнет ладонь мою.
И даже там, в раю собачьем,
