— А как вы думаете, господин поручик, как будет звучать на японском вежливая благодарность по отношению к старшему? Знаете?
Я пожимаю плечами:
— Нет, откуда…
Слышен тяжелый вздох.
— Японец поблагодарит старшего по возрасту или статусу словом «гозаймасу». Так вот… — Он вновь замолкает. Наконец, отодвинув бутыль в сторону, произносит: — Умирающий офицер вражеской армии произнес сегодня «доумо аригато гозаймасу»… Что означает высшую степень благодарности на их языке…
Я не знаю, что сказать в ответ. Понимаю лишь, что у этого непростого человека со сложной судьбой тоже в душе далеко не все так просто… Как может показаться с первого взгляда.
— Ничего не хотите мне рассказать, господин… Смирнов? — Голос генерала заставляет меня вздрогнуть. — Я ждал именно вас, отослав штаб. Помнится, вы собирались это сделать в рейде?
Сказанное застает меня врасплох. Я и позабыл уже о данном слове… События последних дней напрочь выбили из памяти многое. Очень многое… В голове всплывает полутемный вагон, мы с генералом, демонстрирующие окружающим стили борьбы и его слова, произнесенные наедине: «Все никак не возьму в толк, господин поручик, откуда вы…»
Рой самых разных мыслей беспорядочно мелькает в голове, провоцируя внутреннюю борьбу.
В общем, я и готов, наверное. Готов к тому, чтобы рассказать все как есть человеку, который точно не станет использовать меня как пешку в своей карьере. Подобно Рожественскому с Линевичем, каждый из которых преследует лишь свои интересы. Рассказать одному из тех, кто действительно этого достоин и заслуживает. Не скрывая на этот раз ни большевиков с революцией, ни расстрела царской семьи. Ни того, что происходило после и до… Только вот доказательств на сей раз у меня никаких… Паспорт с телефоном надежно томятся в сейфе на «Суворове», а Линевич в случае чего явно будет все отрицать… Думаю так, во всяком случае. Все же я решаюсь:
— Долго будет длиться бивак, ваше пр… Павел Иванович?
— Выступаем в пять пополудни.
Сейчас около двенадцати, значит, упомянуть самое важное вполне успею. Если, конечно, не выкинет вон после первых же слов…
— Рассказ, возможно, будет долгим и очень трудным именно для… Для вас, Павел Иванович. Вы точно готовы слушать?
Из темноты напротив не раздается ни шороха. Слышно лишь, как за окном кто-то громко орет:
— …Цыпа-цыпа-цыпа… Иди сюда, окаянная!..
Истерическое кудахтанье возвещает о том, что жертва явно не хочет в общий суп. Впрочем, у той элементарно отсутствует выбор: решение пополняться фуражом в попутных деревнях было принято еще на наших позициях…
