— Интересно… — Заложив руки за спину, Линевич несколько раз прохаживается взад-вперед по вагону. — С плакатами, допустим, решим… Самому не нравятся. Завтра пришлю к вам художника, поработаете вместе. А как вам… — подходит к массивному сейфу в углу. Покрутив колесико замка, со скрипом отпирает дверцу. — Вот это, господин поручик? — поочередно выкладывает на стол несколько мятых рисунков.
Приглядываюсь внимательней — мать моя! От отвращения меня невольно передергивает. Первое же изображение являет собой уродливую гротескную гравюру характерного японского исполнения. На которой доблестный солдат Страны восходящего солнца с нескрываемым удовольствием совершает акт мужеложства. Разумеется, с солдатом нашим. Следующие шедевры выглядят поприличней — на них отважные самураи рубят, колют и режут русские войска в самых разнообразных телесных положениях. Завершает выставку восточной живописи колоритный натюрморт: солдат империи душит правой рукой человека, подозрительно напоминающего царствующую особу. В левой же держит за пояс русского мужичка с перекошенным от страха лицом…
— Павел Иванович привез из последнего рейда. — Генерал смущенно улыбается, перебирая рисунки.
— Ваше превосходительство, есть возможность каким-то образом размножить тот, первый плакат? — осеняет меня.
Эх, ксерокс бы сюда… Да промышленный! Да пусть хоть черно-белый!..
— Зачем это? — искренне удивляется тот.
— Ваше превосходительство, это ведь находка! Лучшего и придумать нельзя! — От волнения я забываю о субординации, выхватывая рисунок из-под носа опешившего генерала. — Показать солдатам в окопах да объяснить, где это взяли! Ну? Понимаете?
Лицо Линевича светлеет. Кажется, действительно дошло. Ну, слава богу!
— Решено, даю добро. Отправим в типографию. — Генерал собирает плакаты в кучу, оставляя на столе требуемый. — Говорите, театральные представления прямо на линии фронта? У окопов?
— Именно, ваше превосходительство! Но что крайне важно — не с патриотической и религиозной тематикой… А что-нибудь о том, что солдату близко. Дом, деревня… Незамысловатая, легкая комедия. Кстати… — Глубоко задумываюсь. — Методы психологического давления на противника у вас еще не используются?
— Методы… Чего?.. Какого, не разобрал, давления? — Генерал удивленно останавливается, причем делает это аккурат под ареопагом из портретов, вытаращившись на меня. Таким образом, на меня весьма подозрительно взирает весьма внушительное жюри. Особливо хорошо это выходит у новоиспеченного Петра Алексеевича, который с нововведениями в армии пока не знаком.
