— Наверняка сработает эффективней, если размещать устройство на повороте… Поможет сила инерции… — размышляет вслух Мищенко, теребя седой ус. — Хотя куда уж эффективней, ей-богу… — Оборачиваясь, вдруг резко свистит: — Построиться!.. Шустрей!
Пока пластуны бодро выстраиваются в две шеренги, на ум приходит еще кое-что.
— Еще момент, ваше превосходительство… — вполголоса окликаю я генерала.
— Да?
— После первых двух-трех случаев схода с рельсов поездов, вероятнее всего, японцы начнут пускать перед ними дрезину с солдатами… Возможно, не одну. — Морща лоб, перебираю в памяти все когда-либо прочитанное мной о партизанах в Великую Отечественную.
Мищенко берет меня под руку, отводя чуть в сторону:
— Вот как? Хотя… Это логично… — Глубоко задумывается. — Странно, ведь напрашивается само собой! Я бы так и поступил на их месте… А вы голова, господин поручик! И что предлагаете? — с интересом смотрит он.
Вот почему ты не Рожественский и даже не Линевич, Павел Иванович Мищенко? Отчего несправедливая судьба самых толковых и умных людей всегда оставляет на вторых ролях? Либо торопливо вычеркивает из мейнстрима, как адмирала Макарова или того же Столыпина? Ведь таких гор можно наворотить с вами… Это карма исключительно России, или везде так?..
— Предлагаю довести время на установку клина до кратчайшего минимума, ваше превосходительство, — оглядываюсь я на дымящиеся останки паровоза. — Там, где я… — прикусываю язык. — В общем, мой знакомый устанавливал его за две минуты.
— Шавгулидзе? — вновь улыбается. Кажется, на моей памяти тот впервые произносит эту славную фамилию, не споткнувшись.
— Именно… — отвечаю я его же интонацией, улыбаясь в ответ.
— Так и поступим, господин всезнающий поручик. И откуда только вы… — усмехается в усы. — Ладно, я ведь дал слово командующему. Ну, что ж, будем заниматься, пока не соблюдем эту норму… Вашего знакомого. — Генерал с лицом пофигиста хитро мне подмигивает, разворачиваясь к строю: — Слушай меня внимательно!..
Чего стоит разнос, устроенный Линевичем вечером нам с Мищенко за угробленный паровоз? С топотом, криками и обещаниями разогнать наш с генералом дуэт ко всем чертям? Разве полученного мною недельного жалованья поручика да так называемых «подъемных» за службу в штабе… В размере ста пятидесяти рублей золотом. Да еще одного приятного события, заключающегося в весточке из… Эх, если бы из моего времени! Но — и эта крайне радует!
Подходя к своему купе в мрачнейшем настроении несколько корявой походкой человека, проехавшего на лошади явно больше положенной дилетанту нормы, я слышу оклик:
