— Декана слизней?
Удивился Джордж, или Фред, кто этих-то поймет, а второй подхватил:
— А что, точно, декан слизней!
— Это звучит!
И они оба засмеялись, смотря на меня своими восторженно-веселыми глазами, но снова возвращаясь к «допросу».
— А что насчет вашей ссоры!
И только второй захотел подхватить, как я быстро вмешался, ломая им весь рисунок общения:
— Некий не совсем умный человек, вместо того, чтобы держаться сейчас вместе решил обидеться, что вся слава теперь достанется ему, хотя я ведь все ради него делал, так старался, так старался!
И хорошо, что его родственники оказались гораздо умнее и подавив ухмылки, сказали:
— В этом весь Рон!
— Он обиделся на то, что он один теперь, а вы вдвоем?
Но прозвучало как-то двояко, хотя я не стал обращать их внимание на эти слова, а вместо этого, улыбаясь, ответил:
— Не ценит он нас, вот вы другое дело. Ему подарили шанс стать знаменитым, а он его упускает, да еще и обижается!
И что странно, близнецы, не смотря на то, что я говорил, вероятно, совсем не как обычный Гарри, ничего не заметили. Я на это надеюсь, а место этого еще и поддержали!
— Спасибо, что утолил жажду знаний.
— Голодных до знаний студентов.
— А мы теперь пойдем!
И быстро умотали с глаз моих прочь, а я не спеша пошел в гостиную, но не дошел. И причина была невероятна проста и в тоже время приятна — меня окликнула та, ради, которой я и сидел на виду у всех.
— Гарри! Ты куда?
Вернее «откуда». Ведь наверно странно обнаружить меня в коридоре. Сейчас как раз там все. А я куда-то ходил, а то, что я мог выйти погулять, ей точно в голову не пришло. И это был мой шанс. Быстро прокрутив все в голове, я произнес:
— Я хотел погулять, немного на душе скверно!
Девочка не будь дуррой, поняла сразу, даже то, что по идее могла не знать:
— Рон все так и обижается?
Вздохнув, посмотрела на меня. А из-за чего я мог утром более-менее радостный сейчас грустить.
— Именно, прошел и словно не заметил. Демонстративно поздоровавшись с другими!
Снова испустив вздох, она подошла, смотря в глаза:
— Ты сам говорил ему надо успокоиться, но…
Опустив глаза, она еще тише произнесла:
— Я тоже считаю, что мы могли как-то иначе поступить!
Снова она о своем, но это даже хорошо. Теперь аккуратно беру ее руку в свою и начинаю двигаться к библиотеке, говоря:
— Гермиона Грейнджер возьмите себя в руки, и не стоит считать, что вы в чем-то виноваты, если кто виноват то только я!
Перейдя с официального и холодного голоса на теплый и грустный, я остановился. И продолжая играть, посмотрел на подругу и добавил тихо:
