На склоне пологой тьмы | страница 10
И так же, как осень, в тиши и неволе
Судьбой своей прожитой грежу,
Отвыкнув лить слёзы обиды и боли,
И радуясь реже и реже.
«Чёрной тканью вселенной обёрнута ночь…»
Чёрной тканью вселенной обёрнута ночь
И, роняя в колодец земной расстоянье,
Мчат спирали созвездий из времени прочь
В равнодушном величии, в вечном камланье.
И, дерзая и падая, ждёт человек,
Что заметят и примут безумца на равных
Там, где мерою бега придуман парсек,
Где материя кружит в движениях плавных.
Но невнятны желания, спутана речь
И горит вожделением алчущий разум,
И кровавой истории тянутся встреч
Человечьи валы. Многодумным маразмом
И ужасными криками полнится ширь
Нашей клетки земной, где, железом увеча,
Плоть на плоть набегает…
А мой монастырь
Осиян тишиной. Жгу лампады и свечи,
Да молюсь за сердца, что пропали во зле.
Нет, не Бог заповедал такую растрату
Горьких слёз неповинных детей на Земле
И убийства сестёр ненавидящим братом…
Как проникнуть туда, где за гранью беды
Равнозначны разумных пустот величины,
Где соцветьем творения чистой воды
В ткань материи мы вплетены воедино?
5. Раздумья под шёпот огня
«Печным гуденьем выстрелил огонь…»
Печным гуденьем выстрелил огонь,
Загомонил, запел басистым ором.
И накалилась ручка, — только тронь,
И пыхнул жар, распаривая поры.
Нагретый пол распластано поплыл
Под ноги тёплой тряпкой домотканой,
И свет от лампы венчиком застыл,
И заварился кофе. Запах пряный
Окутал думы, — нега и разброс, —
Их ни на чём земном сосредоточить
Теперь не выйдет… Рядом дышит пёс,
Краюшку хлеба скрасть с тарелки хочет…
А кот пошёл, уставший ото сна,
Испить воды во двор, где лунный абрис
Тонул в железной плошке, и весна
Искала наш полузабытый адрес…
«Послевкусие лет моих — хинная сладость черёмух…»
Послевкусие лет моих — хинная сладость черёмух,
Убелённое нежностью грусти негромкое «я».
Память точит предсердье за каждый допущенный промах,
Дотлевает отпущенный срок, как в печи головня.
Между этой юдолью и той, где грядёт неизвестность,
Есть незримая до неприступности острая грань.
Наша здешняя бытность — обычная взору трёхмерность —
Дань условности мира, безбрежная скучная брань.
Только слово живое, звучащее здесь, безусловно
Равноценно материи, как откровенье Творца.
Лишь оно вразумляет народы, воюя бескровно,
Отделяя от истины кривду и бред подлеца.
Как велик на сегодняшнем поприще угол паденья!
Ложь над правдой бесстыдно пытается взять перевес.
Но противно Всевышнему этой тщеты отраженье,
Что трясёт ежечасно благие основы небес.
И такая ли, вправду, вершина Господня творенья —
Книги, похожие на На склоне пологой тьмы