С утра самочувствие было не ахти. Кости ломало, мышцы тянуло - ещё бы, так вчера нагрузил организм, да в моём возрасте. Но ни чего, пока сходил умыться, туалет, то сё... на удивление достаточно быстро пришел в норму. Вчера, после того как поели, я почувствовал, что вырубаюсь. Только и успел кинуть одеяло на подстилку из травы и листьев. Думал, посижу, с дедом пообщаюсь, поучу слова... куда там!
Молодой вовсю шуршал возле костра. Первый и Второй, съев на двоих суслика, уже ушли на охоту. Хатак неторопливо ощипывал куропаток.
- Хао Хатак! - поприветствовал я деда, как делали киношные индейцы, типа пошутил.
- Хао Хори Каман! - совершенно серьёзно ответил Хатак.
Я как стоял, так сразу и сел. Вот это пошутил! Пальцем в небо! Или не в небо. Североамериканские индейцы, по сути, переселенцы с евразийского континента во времена оледенения. И это приветствие, часть протоязыка на котором, как утверждают учёные, когда-то говорили все люди. Неудивительно, что я так быстро стал понимать, что мне говорят. Элементарный язык проще в изучении, чем сложно-развитый. Ме - мне, та - дай, нанаг - нога, каман - камень, хы - ты. А зрит - смотреть, это вообще древнерусское зрить - смотреть, отсюда зрак - глаз. Немецкое гут - хорошо, тут - гуг, ых - немецкое ихь - я, ватла - ватер - вода, нан - найн - нет. Поляки и сейчас говорят - так - да. А ещё магут - большой, то есть - могучий, шаам - шаман, хатат - ходить. Неужели всё так просто?! А с другой стороны, почему и нет? Новые слова рождаются не быстро, трансформация языка от простого к сложному, как опять же утверждают учёные, очень длительный процесс. Практически во всех индоевропейских языках встречаются единые, древние корни. Здешнее слово дах - ударить, как я думаю, вообще производное от действия. Ого - удивление, и у нас - ого. Только если я скажу - Ты удивил меня, то Хатак скажет - Ого ме хы.
С жестами ещё интересней. Многие - практически один в один. Я заметил, что жесты и мимика играют большую роль при общении, чем в моё время. Здесь очень четко видно, что язык жестов появился как бы не раньше звукового.
Но сильно углубиться в эти мысли я не успел, потому что из-под навеса раздался слабый голос раненого и Хатак, а за ним и я, поспешили к нему. Его затуманенный взгляд еле сфокусировался на нас. С трудом, но опознав деда, он сделал слабое движение рукой к потрескавшимся губам.
- Воды - крикнул дед Молодому, а сам скинул шкуру, внимательно осмотрел и понюхал раны. Я тоже принюхался, но вроде характерного сладковатого запашка не уловил. Хотя зрелище, конечно... .
